факультетах Берлинского университета, во Французском колледже Парижа, Высшей свободной школе политических наук и Школе хартий, в библиотеке Британского музея, Лондонском государственном архиве.
В Западной Европе молодой исследователь познакомился со многими выдающимися учеными, в частности с Владимиром Соловьевым, К. Марксом, но наибольшее влияние на него оказал Г. Н. Вырубов.
По возвращении на родину в течение 10 лет (1877–1887) М. М. Ковалевский преподавал в Московском университете. Его лекции по конституционному праву западных государств пользовались огромной популярностью. Ни одна из аудиторий университета не вмещала всех слушателей, желающих попасть на лекции профессора, ему выделялся актовый зал. Лекции посещались не только юристами, но и студентами других факультетов.
Дом Ковалевского являлся одним из интеллектуальных центров тогдашней Москвы. В круг его близких знакомых входили Л. Н. Толстой, И. С. Тургенев, П. Д. Боборыкин, Глеб Успенский, либеральные профессора Московского университета Ю. С. Гамбаров, И. И. Иванюков, А. И. Чупров, И. И. Янжул. Профессор был членом археологического, этнографического, юридического, психологического обществ, Общества любителей российской словесности. Не без иронии он писал об этом: «При посещении обществ и редакций присутствовали одни и те же лица. В понедельник они были археологами, во вторник или среду – этнографами или юристами, и неделя не кончалась без новой встречи с ними в Психологическом обществе или Обществе любителей российской словесности»[108]. В 1879 г. Ковалевский участвовал в нелегальном съезде земских деятелей, председательствовал на одном из его заседаний.
Чиновники Министерства народного просвещения с подозрением относились к научно-педагогической и общественной деятельности ученого. В России говорить о западноевропейских конституциях было опасно. Либерализм, свободолюбие и, естественно, критическое отношение ученого к российскому государственному строю делали Ковалевского в глазах правительственной бюрократии персоной нежелательной. Министр народного просвещения по поводу лекций профессора говорил: «Лучше иметь преподавателя со средними способностями, чем особенного даровитого человека, который, несмотря на свою ученость, действует на умы молодежи растлевающе». Начались чиновничье-бюрократические преследования. Сначала предмет преподавателя был исключен из числа обязательных. Эта мера не помогла – количество слушателей профессора не убавилось. Ученому предложили покинуть университет добровольно, но он не согласился. Наконец, используя подобранные специальными агентами выборки из его лекций, Ковалевского уволили в грубой и бесцеремонной форме на основании его «отрицательного отношения к русскому государственному строю», которое, хотя и не выражается прямо, но вытекает из «неуместного сравнения» английских порядков с российскими и подкрепляется… «соответствующей интонацией».
После увольнения из университета Ковалевский переехал в Европу, где, по его собственному признанию, «попал в условия несравненно более благоприятные для бесстрастной научной деятельности». Свободное знание шести европейских языков, латыни и старонормандского языка позволило ученому вести научную и преподавательскую деятельность за границей. Он стал членом различных научных обществ, сотрудничал в иностранных и русских журналах, писал научные труды (всего выявленная библиография Ковалевского насчитывает около 700 названий)[109].
Влияние масонских идей на М. М. Ковалевского сказалось еще в юношеском возрасте. Триада масона Прудона[110] «Свобода – равенство – солидарность», которой он увлекся в студенческие годы, была явной модификацией классического лозунга французских вольных каменщиков. 37-летний М. М. Ковалевский был посвящен в масонство в ложе «Космос» 14 марта 1888 г.
В этом же году в «Космосе» прошел инициацию соученик Г. Н. Вырубова по Александровскому лицею, выпускник Йенского университета, тверской земец Евгений Валентинович де Роберти (1845–1915). В 1880 г. он вздумал предложить ввести в России парламентскую систему, после чего вынужден был покинуть отечество и обосноваться в Париже. Здесь он стал крупным ученым-социологом, одним из основоположников неопозитивизма.
Однако в это время развернуть свою масонскую работу им не удалось. Вскоре после организации ложи ее руководитель П. Н. Яблочков тяжело заболел, Ковалевский уехал читать лекции в Стокгольмский университет. Не смог уделить должного внимания масонской деятельности и Роберти. В результате ложа была «усыплена» и возобновила свои работы лишь в 1898 г.
Новый этап развития русского масонства во Франции начался в XX в. Он связан, прежде всего, с деятельностью Русской школы общественных наук в Париже.
В начале XX в. Россия вступила в глубинный системный кризис. Острая потребность в необходимости модернизации наталкивалась на полную неспособность правящей элиты к преобразованиям. Как следствие этого, произошло резкое усиление социальной напряженности. Участились выступления рабочих, крестьян, студенчества, демократической интеллигенции. Активизировалась деятельность социал-демократических кружков и групп, неонародническое движение оформилось в партию социалистов-революционеров. С лета 1902 г. стал выходить за границей нелегальный журнал либерального направления «Освобождение», подготовивший создание «Союза освобождения». Параллельно с оформлением общественно-политической структуры российского общества шло создание и отечественной масонской организации. Как и в ряде других случаев, это происходило за рубежом.
Очевидно, что сугубо научная работа и чтение лекций в зарубежных университетах не приносили полного удовлетворения ни М. М. Ковалевскому, ни Е. В. де Роберти. Они стремились к работе практического характера, причем непосредственно направленной на пользу отечеству в их понимании. Общественный подъем в России подтолкнул их к организации Русской вольной (свободной от царской цензуры и контроля) высшей гуманитарной школы, что было возможно только за пределами России. Летом 1900 г. Ковалевский, Роберти, а также ученый-правовед Ю. С. Гамбаров и литературовед Е. В. Аничков организовали Русскую группу Международной выставочной школы, а осенью 1901 г. в Париже – Русскую высшую школу общественных наук. Основателям школы удалось привлечь для чтения лекций крупных отечественных и зарубежных ученых и общественных деятелей. В частности, кроме основателей, в школе вели занятия М. А. Волошин, М. С. Грушевский, Н. И. Кареев, В. И. Ленин, И. И. Мечников, П. Н. Милюков, С. А. Муромцев, Г. В. Плеханов, М. И. Туган-Барановский, В. М. Чернов и др. Мощный преподавательский состав, символическая плата за обучение, свобода преподавания снискали школе большую популярность. Слушатели в нее приезжали не только из Москвы и Петербурга, но и из глубокой российской провинции. Ежегодно число учащихся составляло несколько сотен человек. Школа просуществовала до 1906 г. и внесла свой вклад в подготовку кадров свободомыслящих специалистов.
Сложившаяся в России предреволюционная ситуация заставила М. М. Ковалевского и его единомышленников готовиться к предстоящим изменениям. Долговременное проживание во Франции, хорошее знание истории не могли не подтолкнуть их к мысли об использовании французского опыта, о перенесении в отечество ряда западноевропейских общественных институтов, в том числе и масонства. Наблюдая ту положительную роль, которую играло «королевское искусство» в общественно-политической и культурной жизни Третьей республики, соратники Ковалевского посчитали, что аналогичную роль оно сможет сыграть и на русской почве.
В 1904 г. Ковалевский и Роберти возобновили свое членство в «Космосе» и вплотную занялись подготовкой российских масонских кадров, опираясь прежде всего на круг преподавателей своей школы. Со своей стороны, французские масонские ордена, проявляя естественные для каждой общественной организации стремления к расширению ареала своей деятельности, повышению собственного авторитета, увеличению численности адептов, охотно открыли двери своих храмов русским братьям.
16 мая 1905 г. в ложе «Космос» прошел посвящение в масонство Александр Валентинович Амфитеатров (1862–1938) – выходец из известной семьи русских православных священников. В его роду митрополит Киевский и архиепископ Казанский, профессора Киевской и Вифанской духовных академий[111].
