контракте: «разногласия сторон улаживаются в суде»? Так вот считай, что разногласие наступило! – я истошно кричала, но де Анджелис сохранял олимпийское спокойствие.
– Вера, послушай. Не нервничай. Я тебе сейчас всё объясню.
– Засунь себе в ж*пу свои объяснения! Радуйся, что я сбежала из гостиницы, а не накатала заяву на твоего дружка в полицию! Иначе всплыло бы и твоё имя тоже!
Роберто мягко улыбнулся.
– Милая, ну к чему эта драма? В полицию ты не «накатала заяву», выражаясь твоим языком, не для того, чтобы прикрыть меня, а потому, что занимаешься нелегальной деятельностью. Ты же в курсе, что в Италии проституция запрещена, да? А ещё у тебя левый вид на жительство. Сказать, сколько законов сразу ты нарушила, и на какой срок это тянет?
– А не боишься, что если мне настолько нечего терять, как ты расписываешь, то я могу поимённо огласить список всех мужиков, что ты мне погонял. И липовый документ тоже сделал ты! Не страшно, что сам присядешь на нары и лишишься лицензии?
– Молодец, девочка! Огрызаешься! Угрожаешь! – довольно закивал головой Роберто. – А всего год назад заплакала бы. Ну, так вот, Вера, я не настолько глуп, чтобы попасться на подделке документов. Это раз. Про «дружков» я бы всё отрицал. Это два. Твоё слово против моего. Думаешь, кому бы поверили в полиции? Ты была моей любовницей. Я узнал, что ты трахаешься за моей спиной и бросил тебя. Выгнал из квартиры. Прекратил содержать. Ты обозлилась и оговорила меня. Про то, что ты нелегалка, я понятия не имел, потому что видел твоё удостоверение личности. Откуда мне было знать, что оно поддельное?
Я молчала. Злилась на логичные доводы адвоката и ничего не могла противопоставить.
– Хочешь подсказку, чем ты могла бы меня ещё припугнуть? – с издёвкой спросил де Анджелис.– Контракт. Единственный документ, где есть моя подпись. И предъяви ты его полиции, всё равно ничего бы не вышло. Я нанимал тебя как специалиста по связям с общественностью. Так прописано в договоре. Но ты хреново справлялась со своими обязанностями. И я расторг контракт в одностороннем порядке. Но моей любовницей ты быть не перестала. А что касается твоей фразы: «нечего терять»… Терять, Вера, всегда есть что. Например, жизнь, – на губах Роберто заиграла хищная улыбка.
– Круто! Ты всё продумал наперёд, да? И теперь меня может не только трахать, но и п*здеть любой урод!
– Нет, Вера. Бить тебя никто больше не будет.
– Что значит «больше»? Так ты знал, что этот гондон…
– Я же сказал: послушай! Но ты предпочла истерить.
Я промолчала и пошла за новой порцией виски. Минут через десять на кухню заглянул Роберто.
– Успокоилась? А теперь поговорим. Бальбо – не мой друг. Он – зуб в носу. Лишний человек в одном очень выгодном раскладе. Но по определённым причинам подвинуть его оказалось непросто. Благодаря тебе, это стало возможным.
– Поясни, – я хотела узнать, в какое ещё дерьмо втянул меня адвокат.
– Бальбо – чиновник в одной госструктуре. У него хорошая репутация. Однако из достоверных источников мне стало известно, что есть за синьором один грешок – рукоприкладство по отношению к женщинам. Из-за этого с ним развелась жена. Были и другие потерпевшие. Но ни одна не захотела заявлять на него в полицию. Не знаю почему. Может, боялись. А может, Бальбо откупался деньгами. В любом случае, официальных свидетельств против него не было. До тебя.
– Но я тоже не заявила на него.
– А тебе и не надо. Завтра во всех СМИ, в интернете, в газетах появятся фото и видео, на которых уважаемый синьор, чиновник с кристально-чистой репутацией избивает девушку в номере отеля.
– Ты всё снимаешь на камеру? Все мои встречи с… – я офигела от мерзкой догадки.
– Нет. Я не извращенец, – перебил итальянец.
– Верится с трудом, – хмыкнула я.
– Камеры были установлены только для встречи с Бальбо. Их уберут. А ещё, не думай, что я отправил тебя в лапы к монстру и не подстраховался. Всё было под контролем, Вера. Откуда, по-твоему, так быстро в номере появилась полиция? Это были мои ребята. Они дежурили на этаже и как только услышали женские крики, приняли меры.
– Я должна тебя поблагодарить за это что ли? – презрительно усмехнулась.
– Нет. Просто знай, что я бы никогда не позволил изувечить тебя какому-то психу.
– Ага. А завтра моё лицо появится во всех СМИ. Охренительная перспектива!
– Не появится. Твоё лицо будет специально затушёвано, потому что жертву насилия надо защищать. Более того, в целях сохранения тайны следствия не разглашать её имя.
– То есть следствие всё же будет? – мне очень не хотелось связываться с полицией, с допросами и прочей сопутствующей хернёй.
– Нет. Бальбо выпрут с работы. Выдадут «волчий билет» и отправят на все четыре стороны. А если придурок вздумает что-то предпринять, чтобы оспорить решение руководства, ему предъявят обвинение в попытке сексуального насилия с отягчающими обстоятельствами. Твоё участие в этом не потребуется. Бальбо решит, что ты написала на него заявление, но никогда не узнает, что это не так. Теперь понимаешь, почему я тебя с ним не знакомил лично, и почему было важно, чтобы он думал, что ты – просто туристка?
– Ммм, с девушкой от тебя он бы побоялся идти в гостиницу и бить её.
– Умница! Соображаешь! – похвалил меня Роберто. – А теперь собирайся, поедем к врачу. Хочу убедиться, что у тебя нет внутренних повреждений.
– Не надо. Я в порядке. К тому же дышать алкогольными парами на докторов – не самая лучшая идея.
– Давай, давай! Поехали! Это мой знакомый врач. Владелец частной клиники. Он переживёт запах виски от пациентки. Не такое видел. Да, и ещё. Приятный бонус тебе, – де Анджелис кинул на журнальный столик чёрный бархатный мешочек. – Компенсация за моральные издержки. Ну и за разбитую губу.
Я вытряхнула из мешочка содержимое: браслет из белого золота с довольно крупными бриллиантами.
– А за голову и рёбра? – равнодушно кинула украшение на столик.
– Выбери при случае в ювелирном серьги или что там тебе понравится. Я оплачу.
Когда мы сели в машину, я спросила у Роберто:
– А знаешь, почему он так ненавидит женщин?
Де Анджелис пожал плечами и отрицательно покачал головой.
– У него очень маленький член. Микропенис.
Адвокат заржал в голос, и я присоединилась к нему. Но мой смех был скорее нервным, чем весёлым.
Гораздо позже, укладываясь спать, я прокручивала в голове всё, что случилось за вечер. И вдруг вспомнила, где видела того полицейского, который показался мне знакомым. Он приходил год назад в квартиру,
