Видел, кто-то коробку выбросил? Из-под "Боша". Такой не меньше штуки стоит. В баксах, естественно. На помойке валяется. Пойдем, глянем!
Идем к помойке.
– Кто-то уже приватизировал, – разочарованно говорит Вася. – Как я, дурак, сам не догадался ее забрать!
– Ну и зачем она тебе?
– Да мало ли зачем. Сначала вроде и не нужна. А потом – раз и пригодилась! В хозяйстве все сгодится, не сразу, так потом. Сколько в нее сложить-то всего можно!
– Чего всего?
– Да мало ли чего!
– Небось не было никакой коробки, – предполагаю я.
– Что я врать буду? – обижается он.
"Вроде не видел… – решаю я. – А может и хитрит. С него станется…"
– Ты спать не идешь? – интересуюсь я
– Да уж пора.... Может, по чуть-чуть на сон грядущий?
Что-то он заладил про "чуть-чуть"? Подозрительно…
– Нет, устал, пойду. Да и Валька еще обидится.
– Ну, ты и подкаблучник! – напоследок припечатывает меня Вася.
Джо идеально помещается в коробку. Меня же одолевают сексуальные фантазии. Придется покупать новую тахту. На этой и вдвоем-то узко. А втроем, то и говорить не о чем. Новые расходы, а где деньги взять… Совсем вылетели из головы доллары этого рэкетира Джо.
– Все мечтаешь? – возвращает меня к действительности Валентина. – Заносите свой конец, уроды!
Она непринужденно держит один край коробки, мы же с менеджером кряхтим вдвоем у второго. Мне же нужно проявлять особую осторожность из-за радикулита. Уже бывало после подъема тяжестей. Тогда все, сливай воду!
Приспосабливаем ящик на тележку. Пару лет назад приобрел, по случаю. На двух хороших колесах, прочная! Второй раз уже выручает. Выкатываем, стараясь не шуметь на лестничную площадку. Я с коробкой спускаюсь в лифте, а девчонки идут пешком.
В дверях на выходе опять сталкиваюсь с этой парочкой идиотов. Сопляк смотрит на меня исподлобья. Снова застреваем. Ну не могут ни на секунду расстаться. Просто безумная любовь. Не иначе. И ведь видят же, человек с грузом. Пропустить, конечно, ума не хватает. Все-таки следовало бы им дать обоим по шеям! Наконец, слава богу, удается разойтись.
– Уже на холодильники перешел, – комментирует Семенова. – Крутеет не по дням, а по часам!
– Люмпен! – констатирует Малыш. – Сейчас пришло их историческое время. Торжествуют!
Еле сдерживаюсь. Нельзя связываться, нельзя! И так плохо, что видели с коробкой. Как назло!
Хорошо, что темно и фонари не горят. С трудом загружаем коробку в багажник, который оказывается неожиданно вместительным. Даже еще немного места остается. А по виду не скажешь. Вот что значит иномарка! Спасибо Валентине Григорьевне, иначе бы не справились.
Только успеваю захлопнуть крышку багажника, и на тебе! Вездесущая Линда, ночной забег. Демонстрирует, непонятно только кому, свои прелести в коротких шортах и футболке с большим вырезом. Надеется, видимо, кого-нибудь все же закадрить. Какая неугомонная бабенка! Бедный муж!
– Привет! – бросает она Анюте, нарочито не замечая нас с Валентиной.
– О! Линда! Как ты кстати! – оживленно отвечает ей менеджер. Горят адским любопытством глазки Линды. Чувствует она, что опять ей повезло на ночную добычу. – Мы тут организуем семью… ну по шведскому сценарию, ты понимаешь? Может, присоединишься к нам со своим кандидатом наук? А?
Линда выразительно смотрит на меня.
– Ты не представляешь, как он жалеет о том случае! Весь извелся, что упустил такой шанс! – точно играет менеджер, переключая внимание Линды.
– А где твой? – интересуется Линда, но уже как бы по привычке.
– Сейчас спустится.
– Заманчиво, конечно… Ладно, побегу, надо все обдумать. Очень заманчиво, очень… – говорит Линда и быстро исчезает в темноте.
– Кажется, пронесло, – высказывает предположение Анна. – Но ее тоже будут трясти.
– Я им не завидую, – замечаю я и отхожу немного в сторону с Валентиной Григорьевной.
– Я тебе очень благодарен. Очень! Ты меня сильно выручила. Видишь, как все получилось. На тебя можно положиться! Ты не представляешь, как я это все ценю. А сейчас поезжай домой. Тебе незачем рисковать. Если что, ну спросят чего, ничего не знаешь! Мы его в лесу выгрузим…
Я крепко ее целую. Опасность придает поцелую особую остроту.
– Как там в типографии? Все в ажуре? Никанор не ленится без меня? – интересуюсь по привычке.
– Как в аптеке! Не волнуйся!
– И выбрось из головы! Ничего у меня с ней не было! – пытаюсь успокоить ее напоследок.
– Мне-то что! – вяло отзывается Валюша.
– Ну скоро вы там? Молодожены! – торопит нас из машины менеджер.
– Сейчас, сейчас! – отвечаю я ей и снова обращаюсь к Валентине Григорьевне. – Вот еще что! Купи себе хорошее белье. Французское! – достаю стодолларовую купюру и протягиваю ей.
– Я тебе не какая-нибудь там… – слабо возмущается Валя, кивая в сторону менеджера, берет бумажку и засовывает ее в лифчик.
Такая аккуратность мне нравится. Видно, что человек знает цену деньгам.
– И присматривай тахту, широкую, в пределах шестисот баксов. Ну, пока! – глажу ее ласково по мощному заду.
Сажусь в тачку. Оглядываюсь. Вижу, Валька идет к метро. Целую менеджера. Получается также хорошо. Та в ответ смеется. Кажется, втроем нам будет неплохо… Анна объясняет, как управлять этой хреновиной. Не зажигая габаритных огней, с трудом выезжаю на дорогу.
– За город не поедем, бензин на нуле, – говорит менеджер, тыкая пальцем в индикатор на передней панели. – В парке выгрузим.
Вальку отпускать было нельзя. Надорвемся и все дела! Начинаю потихоньку осваивать аппарат. Машинка, конечно, классная, нет слов! Неожиданно, как из-под земли вырастает гаишник. Машет своей палкой.
– Документы в пиджаке. Там двадцать баксов. Такса! – успевает сказать Анюта.
– Нарушаем? – любезно осведомляется гаишник. – Ездим, как хотим, а не как положено?
– Не как хотим и не как положено, а как получается, – честно признаюсь я.
– Это что-то новенькое! – Берет документы, смотрит, обнаруживает двадцатник. – Стареем на глазах! – комментирует фотографию Джо на правах, возвращает документы, козыряет. – Счастливой дороги и будьте повнимательнее!
В парке темень, хоть глаз выколи. Чуть не надорвались, выгружая покойного. Еще раз с грустью вспоминаю Валюшу.
– Надо бы закопать! Лопату не взяли!
– Ладно… обойдется! Не руками же копать! – резонно возражает менеджер. – Закопают те, кто найдет. Тут днем полно народу шляется.
Н-да, молодежь прагматичнее нас, уходящих. Все же это было нехорошо. С захоронениями меня в последнее время преследуют неудачи. Крепко обхватываю менеджера. Рука проникает сквозь густую шапку волос. Касается затылка. Оттягивает назад голову. Менеджер прерывисто дышит. Язык влажно щекочет шею. От нее исходит приятный волнующий запах. Она медленно опускается вниз.
– Сама… Дай… Сама… – хрипло шепчет.
Чувствую ее руки и губы. Устраиваемся на ящике. Чуть не сваливаемся в горячке…
Неслышно работает движок. Держу ровно шестьдесят. Только не хватает, чтобы за превышение скорости тормознули.
– Джо – курьер.
