class="p1">И что же это получается? Что у Бояндина, оказывается, есть свой линкор или даже орбитальная крепость, а мы ни сном, ни духом? Получается, мы что-то важное пропустили?
Тоже разобраться надо. Но чуть позже.
Почему позже? Да потому, что наша группировка мини-аэростатов была полностью уничтожена этим самым ударом.
Кроме того, вследствие этой атаки пострадали антенны и прочая аппаратура связи, находившаяся на поверхности.
Поэтому, покуда техники не восстановят всё это хозяйство, мы ни с кем связаться не сможем. И с нами никто не сможет связаться.
И, не стоит забывать, что мы окружены вражескими войсками, так что и курьера послать в город будет проблематично…
Вон, Прокопьич матерится, пытаясь наладить связь с постами, расставленными по периметру защитного купола.
И больше половины датчиков систем слежения и оповещения, тоже приказали долго жить… Беда…
Ага, вижу, Семён прекратил давить на сенсоры и тумблерами клацать, успокоился, громко материться перестал.
Теперь он выловил своего зампотеха, и, взяв его аккуратненько за пуговицу кителя, что-то ласково так ему объясняет. И глаза у него при этом добрые-добрые.
Вот он отпустил пуговицу, и, о чудо, зампотех мгновенно, словно отброшенный взрывной волной, оказался на пол-пути к двери.
Он, не прекращая движения, на ходу развернулся, ещё больше ускорился и покинул помещение, идеально вписавшись в дверной проём. Только его и видели…
— Прокопьич, — окликнул своего главного гвардейца, — зачем ты его так?
— А чего, — развёл руками Семён, — взбодрил чутка, да озадачил, а то слоняется тут, понимаешь, без дела…
— Понятно, — криво ухмыльнулся я… Любое движение лицевых мышц всё ещё порождало волны головной боли. Плохо я переношу орбитальные удары, что поделаешь… — а что дозорные докладывают?
— Обстрел прекратился, — ответил Семён, — но надолго или нет, трудно сказать. Я думаю, что они, либо опять стрелять начнут, либо пойдут на штурм.
— А мы к штурму готовы? — поинтересовался я.
— Готовы, — прокряхтел Семён, — сейчас ребята турели тестируют, докладывают, что вроде как всё нормально. Хотя ближайшие к поместью минные кластеры сработали из-за орбитального удара, а это не есть хорошо.
— Ладно, рули тут, крепи оборону, — я медленно повернулся к выходу, — а я пойду, пока тихо, по территории пройдусь, посмотрю, как народ после этой плюхи себя чувствует…
— Первым делом, — подумал я, — надо бы, пока на поверхность не вышел, зайти в госпиталь, и посмотреть, как там у Эви дела обстоят, и много ли пострадавших, и вообще…
Уже через пять минут я был там, благо добираться было не далеко.
Эви, надо сказать, чувствовала себя вполне не плохо, набранный ею персонал самоотверженно работал.
Сестрички деловито носились взад-вперёд, суетились… В общем, никто не бездельничал, все были чет-то заняты.
А работы для медиков, и впрямь, было не мало. В госпитале было не протолкнуться от народу с лёгкими и средними контузиями и ушибами. Даже несколько переломов было зафиксировано.
Кроме того, было несколько человек, у которых, помимо различных травм, были ещё и ожоги роговицы. Это те, кому повезло своими глазами увидеть вспышку в момент удара.
Но, к счастью, ничего страшного. А с этим наши врачи справятся, медицинская аппаратура у нас отменная — Эви молодца, позаботилась.
Я перекинулся с ней парой слов, но было видно, что у неё сейчас не время для бесед, а потому я двинулся дальше.
Выбравшись из наших подземелий, я с удовлетворением отметил, что защитные поля продолжают висеть над поместьем, несмотря ни на что.
И, как на зло, стоило мне только высунуть нос на поверхность, как неподалёку об купол приложилась ракета и, разумеется, с громким хлопком взорвалась.
Завибрировал коммуникатор.
— Обстрел возобновляется, — раздался из динамика голос Семёна, — и мы подняли БПЛА. Результаты наблюдения за войсками противника говорят о том, что они, скорее всего, в ближайшее время собираются атаковать.
— Понял. Ребята, я надеюсь, уже на местах согласно боевому расписанию? — этот вопрос я задал, скорее, для порядка.
— Так точно, — ответил Семён, — и ты тоже шёл бы обратно, нечего там наверху отсвечивать…
— Хорошо, иду, — я разорвал связь и отправился к ближайшему входу в нашу систему подземных коммуникаций…
Аполлинарий Александрович пребывал в растрёпанных чувствах. И его можно было понять.
Тот удар, который должен был обеспечить нападающим полную и безоговорочную победу, вылился в сравнительно безобидный пшик.
Нет, человек на орбитальной станции, подрядившийся устроить, так сказать, сбой в системах целеуказания и ведения огня, выполнил свои обязательства полностью, не придерёшься.
К нему никаких претензий быть не может.
Дратвин отчётливо видел толстый столб энергетического луча запредельной мощности, который, зародившись где-то высоко в небесах, упёрся в щиты поместья Антоновых.
Аполлинарий Александрович с нетерпением ждал этого удара.
И, когда настало время, на которое и была запланирована атака, он уже жадно вглядывался в голопанель, на которую транслировалось изображение атакуемого объекта.
Но поле отчуждения, прикрывавшее поместье, вместо того, чтобы бессильно лопнуть и подставить под удар строения усадьбы, как ни в чём ни бывало отразило атаку.
И, как показалось изумлённому и обескураженному Дратвину, даже поглотило часть энергии, обрушившейся на поверхность планеты из космоса.
— Этого не может быть, потому, что того не может быть никогда, — потерянно пробормотал Дратвин, отказываясь верить тому, что только что наблюдал самолично.
Он пока ещё не определился со своими дальнейшими шагами.
Дело в том, что события стали развиваться по абсолютно невозможному сценарию, а потому и никакого плана действий на такой случай предусмотрено не было.
Жизнь в очередной раз предъявила доказательство того, что невозможное возможно.
Причины того, что защитные поля осаждённых выдержали удар, Аполлинария Александровича волновали сейчас постольку-поскольку.
Его сейчас гораздо больше заботило то, как он будет оправдываться перед работодателем, чьего звонка он с трепетом ожидал с минуты на минуту…
Но время шло, а коммуникатор молчал. В конце концов, Аполлинарий перестал себя накручивать и решил переходить к действиям.
Так что, раз Овечкин не выходит на связь, то и ладно.
В конце концов, пусть защитные поля противника и не схлопнулись, как ожидалось, но, скорее всего, система обороны поместья серьёзно пострадала.
Ну не могло такого случиться, чтобы столь могучее оружие оказалось совершенно бессильно перед средненькими защитными системами…
Аполлинарий Александрович, наконец, справившись с замешательством, начал отдавать подчинённым приказы и указания.
Он осознал, что в создавшейся ситуации ему ничего более не остаётся, как бросить в атаку все имеющиеся
