что расстроило Мин Сянь.
– Конечно, помню, – тихо сказал он. Он знал, что любые воспоминания о прошлом причиняют молодой императрице боль, а потому ему не хотелось портить этот замечательный вечер.
– Здешний повар готовит ничуть не хуже наложницы Шуан, – мягкая улыбка осветила лицо Мин Сянь, погруженной в воспоминания.
– Это правда, – подтвердил Шан Юй, не зная, как сменить тему, но, видимо, воспоминания уже захватили разум императрицы: ее взгляд стал отсутствующим и подернулся дымкой печали. Великому советнику хотелось протянуть ладонь и дотронуться до тонкой белой руки Мин Сянь, чтобы утешить, но он сжал кулаки, зная, что не должен позволять себе подобного. Казалось, сейчас перед ним не могущественная императрица Северной Сунь, не правительница-марионетка, а хрупкая девушка, на чьих плечах лежит слишком тяжелое бремя.
Мин Сянь моргнула, стряхивая с себя меланхолию, и ощущение хрупкости тут же пропало.
– Пора возвращаться, – сказала она, поднимаясь. Шан Юй практически увидел, как захлопнулась дверь ее души, приоткрывшись лишь на мгновение.
– Да, молодой господин, – безропотно произнес великий советник.
Глава 9
Прошлое остается в прошлом
Мин Сянь и Шан Юй возвращались по темным улицам Линьаня, избегая толпы. Руки Шан Юя все еще были заняты свертками, а императрица, казалось, витала мыслями где-то далеко, медленно шагая перед ним с кувшином вина в руках. Периодически она останавливалась и отпивала из него, а затем вновь продолжала свой путь. Снова пошел снег, и ее хрупкие плечи покрылись белыми хлопьями, как и темная макушка. Шан Юй мог только представить, как выглядел он сам.
Мин Сянь чихнула.
– Ваше Величество, поторопимся во дворец, пока вы не простудились, – сказал Шан Юй.
Мин Сянь промолчала, не реагируя. По мере приближения ко дворцу ее плечи, прежде свободно расправленные, вновь начали сгибаться под тяжестью императорской власти. Когда они подошли к воротам дворца, кувшин уже был пуст. Она расслабленно передала его какому-то стражнику, проходя внутрь. Тот вздрогнул от неожиданности, но не посмел ничего сказать, хватая пустой сосуд.
Чжоу Су ждал их под навесом ворот, нервно заламывая руки. Удар гонга уже оповестил столицу о начале первой стражи[40], и комендантский час давно начался. Переживая за безопасность императрицы, он простоял тут без малого целый шичэнь и, увидев ее, почувствовал горячую волну облегчения.
– Ваше Величество! – Он метнулся к императрице, которая походила на ходячий сугроб. За ней следовал не менее заснеженный Шан Юй, сохранявший при этом полную невозмутимость.
– О, Чжоу Су, – будто бы только увидев его, Мин Сянь сфокусировала взгляд на евнухе. – И ты здесь. У Нас для тебя подарок. – Она обернулась к Шан Юю и хихикнула, увидев, во что тот превратился. Сделав шаг к нему, она выудила сверток из рук великого советника. – Это тебе.
Чжоу Су покорно принял подарок, рассыпаясь в благодарностях, но его куда больше беспокоило раскрасневшееся лицо императрицы и ее бегающий взгляд. Когда императрица передала ему сверток, он почувствовал запах вина. Кажется, Ее Величество снова пила. В последнее время это случалось все чаще.
– Великий советник, – несмело начал он, глядя на Шан Юя и собираясь сказать ему, что он может отправляться домой, но вместо этого тот молча отправился за покачивающейся императрицей. Беспокоясь, что Ее Величество потеряет лицо, Чжоу Су повел их темными галереями, однако Мин Сянь совершенно не возражала. Шан Юй неустанно следовал за ними.
– Прикажи подать отрезвляющего супа и чайник чая, – сказал он, когда они достигли Дворца душевного спокойствия. Чжоу Су хотел пройти внутрь личных покоев императрицы, но Шан Юй остановил его у дверей.
– Хорошо, Ваша Светлость, – недовольно сверкнув глазами, произнес евнух. Он с тоской посмотрел внутрь на тонкую фигуру императрицы, проглотил слова о неподобающем поведении, а затем отвернулся, раздавая приказания служанкам. Шан Юй закрыл двери перед их лицами.
Он подошел к императрице, усевшейся в кресло возле стола, и сгрузил туда свертки.
– Ваши покупки, Ваше Величество, – тихо сказал он, не поднимая глаз. Он чувствовал, что императрица смотрит на него и молчит.
В комнате было тепло, даже жарко – предусмотрительный евнух Чжоу, зная, что императрица боится холода, приказал затопить две жаровни еще до их возвращения. Шан Юй наконец поднял глаза, услышав какое-то копошение. Мин Сянь пыталась расстегнуть многострадальную пряжку на накидке, ее лицо раскраснелось от жары и выпитого вина, и на нем блуждало странное выражение.
– Давайте помогу, – сказал Шан Юй, делая шаг вперед. Он опустился на одно колено перед императрицей, ловко расстегивая непослушную застежку. Шан Юй помедлил, не отпуская накидку, и услышал, что девушка задержала дыхание. Атмосфера внезапно стала тяжелой, а в воздухе повисло напряжение, готовясь сокрушить их. Шан Юй поднял взгляд, снизу вверх рассматривая тонкое лицо императрицы – раскрасневшиеся щеки, делавшие ее всегда бледную кожу более живой, тонкие губы, замерзшие на морозе, и темные глаза, глядящие прямо на него – не сквозь него, не мимо, а прямо на него. У великого советника задрожали пальцы, он отпустил накидку, и та тяжелым мехом соскользнула с плеч императрицы, спадая на кресло. Он протянул длинные пальцы, касаясь линии подбородка девушки. Мин Сянь вздрогнула, первым ее желанием было отпрянуть от неожиданного холода ладоней Шан Юя, вторым – бежать прочь, не оглядываясь, но в затуманенной вином голове все эти мысли быстро исчезли, оставляя ее разум пустым, как кувшин, который она недавно выпила. Видя, что императрица замерла, как испуганный зверек, Шан Юй осмелел, проводя пальцами вдоль скул Мин Сянь и беря ее лицо в чашу ладоней. Теплое дыхание обожгло кончики его пальцев.
– Что ты делаешь? – спросила Мин Сянь. Ее голос не был холодным и безжизненным, как обычно, он скорее звучал испуганно.
– Собираюсь поцеловать Ваше Величество, – нагло произнес Шан Юй, который уже не собирался отступать.
– Мы запрещаем тебе. – Мин Сянь, хотя и сидела, почувствовала, как все тело стало ватным, а прохладные ладони на щеках охладили ее вспыхнувшее краской лицо.
Шан Юй тихо хмыкнул, наклоняясь вперед. Его потемневшие глаза смотрели только на императрицу. Холодные с мороза губы накрыли раскрасневшиеся, пахнувшие вином тонкие губы Мин Сянь. Та застыла, широко распахивая глаза, словно не в силах понять, что происходит, и великий советник тут же воспользовался возможностью, углубляя поцелуй – он был нежным настолько, насколько это возможно, словно боялся навредить девушке. Но через несколько секунд от его нежности не осталось и следа – он плотнее прижался к губам Ее Величества, жадно и жарко целуя ее, потому что знал – через мгновение та оттолкнет его, и подобного шанса больше не предвидится.
Мин Сянь сжала дрожащие пальцы в кулаки. Ее разум мгновенно протрезвел от неподобающих действий великого советника, но пока она собиралась с силами, чтобы оттолкнуть его, за дверью послышалось покашливание Чжоу Су.
– Ваше Величество, я принес вам суп
