осроенских лучников после мятежа был распущен168. Но К. Ло-рио обратил внимание на то, что Геродиан (VII, 2, 1) среди воинов, которых привел Максимин в Германию (следовательно, уже после окончания мятежа), называет и осроенских лучников, и армянских стрелков, и мавретанских копейщиков (которых «Требеллий Поллион» считает мятежниками), и сделал естественный вывод, что никакого роспуска мятежных частей Максимин не произвел169. Пройдя все ступени военной службы, от рядового воина до главнокомандующего, Максимин хорошо знал армию и ее психологию. Вторично столкнувшись с опасностью, исходящей от собственных войск, он на этот раз предпочел воинов не раздражать, а привлечь их относительной мягкостью. На это явно были рассчитаны монеты с легендами FIDES MILITUM и SALUS AUGUSTI и изображением императора между воинскими штандартами170. На медальоне, выпущенном в честь победы над германцами, изображен не только император, поражающий врага, но и солдат, идущий за своим полководцем171, что должно было подчеркнуть тесную связь Максимина с армией. Максимин всячески подчеркивал, что никаких разногласий в армии нет и что все воины верят в императора и сплочены вокруг него.
Оба заговора возникли исключительно в военной среде. Хотя Геродиан говорит об участии в заговоре Магна всех сенаторов, нет никаких сведений хотя бы об одном сенаторе, кроме самого Магна, кто бы действительно входил в число заговорщиков. Нет также никаких данных, которые позволяли бы считать Магна вождем сенаторской «партии»172. Организация им заговора могла быть вызвана исключительно его честолюбием, ибо он сам после убийства Максимина намеревался взять власть. Возможно, мысль об активном участии сенаторов (если не всех, то большинства) возникла уже после событий 238 г., когда сенат действительно активно выступил против Максимина. И тем более нельзя говорить о каком-либо участии сенаторов в мятеже осроенцев. Единственный сенатор, оказавшийся замешанным в нем, был Квартин, да и того, если верить нашим авторам, буквально заставили принять знаки императорской власти. Из всего этого можно сделать вывод, что сенат как корпорация не играл никакой роли в событиях весны 235 г. Покорно признав Максимина императором, вручив ему все необходимые полномочия и знаки достоинства, осудив по приказу нового принцепса память любимого ими Александра Севера, сенаторы полностью приняли новый режим и продолжали верно служить ему. С течением времени в сенате даже возникла группировка, более или менее лояльная к Максимину173. До поры до времени между Максимином и сенатом установилось «мирное сосуществование».
Другой наряду с войной важной задачей Максимина было, естественно, укрепление своей власти и создание новой династии, наподобие Северовской. Поскольку военная обстановка требовала постоянного пребывания императора в армии, ему был необходим полномочный представитель в столице. Возможно, что сначала он рассчитывал на сына, которого он, если верить биографу, сразу же после взятия власти намеревался послать в Рим, но тот предпочел остаться рядом с отцом (SHA Мах. 17, 3). После этого ставка была сделана на префекта претория. Согласно конституции, изданной Максимином в августе 235 г. (С. J. I, 26, 1), префект претория становился первым должностным лицом в отсутствие императора, и его решения приравнивались к императорским174. Один из преторианских
префектов Александра, находившийся вместе с ним, был убит во время переворота (Zos. I, 13, 2). После этого Максимин назначил своих людей на этот пост. В 238 г. префектом претория, находившимся в Риме, был П. Элий Виталиан. Но сколь долго он находился в этой должности, неизвестно. Незадолго до этого человек с таким именем был прокуратором Цезарейской Мавретании, и возможно, что на высокий пост в Риме он прибыл незадолго до событий 238 г., во время которых и погиб175. Но в любом случае Максимин держал на этом месте наиболее доверенных людей. Возможно, после раскрытия заговора Магна и подавления мятежа осроенцев в условиях начавшейся войны Максимин уже не мог и не хотел доверять имеющимся в Риме властям, в том числе сенату, и предпочел иметь там своего человека с расширенными полномочиями. Как профессиональный военный, до конца проникнувшийся военной психологией, он и внутреннюю политику желал строить по армейскому образцу со строгой дисциплиной и незыблемой иерархией. Широкие полномочия, данные командиру преторианцев, по его замыслу, по-видимому, должны были обеспечить желанный военный порядок, по крайней мере в столице.
Не менее, а в перспективе и более важным было обеспечить наследование власти. «Юлий Капитолин» пишет, что соправителем Максимину был дан его сын (SHA Мах. 8, 1 ), причем конструкция фразы (filio... dato в abblativus absolutus) позволяет говорить об одновременности получения известия о провозглашении Максимина и решения о соправлении его сына Максима, а также о том, что это решение принял не сам новый император. Аврелий Виктор (25, 2) сразу после сообщения о признании Максимина сенаторами говорит, что цезарем был сделан (factus est) Максим. Однако надписи и монеты существенно корректируют эти сведения. Так, сравнительно недавно найденный сардинский миллиарий упоминает только одного Максимина, который уже получил вторую императорскую аккламацию, но еще не имел второй трибунской власти и был consul designatus. И это все позволило датировать миллиарий периодом между осенью и десятым декабря 235 г.176 В более поздних надписях, в которых Максимин уже имеет почетные титулы, он встречается вместе с nobilissimus Caesar Г. Юлием Вером Максимом (например, ILS 488-491). На монетах Максим в качестве цезаря появляется в первой половине 236 г.177 На александрийских же монетах Максим отмеча-
ется еще позже, не раньше 29 августа этого года178. Но александрийцы могли и запоздать с признанием. Поэтому наиболее вероятно, что Максим стал цезарем в начале 236 г., возможно, в феврале или марте179. Во всяком случае цезарем он становится еще до того, как Максимин получил титул Germanicus (ILS 491), но не раньше прославления Victoria Germanica и после 1 января 236 г., ибо Максимин уже назван консулом. Как уже говорилось, Максимин сам отважно сражался во главе своих войск, подвергая себя неизбежным опасностям, а с другой стороны, поход 235 г. показал трудности войны в Германии. Поэтому не исключено, что перед вторым походом за Рейн император, чтобы обеспечить трон своему сыну, добился от сената признания Максима цезарем. Иногда Максим, как и отец, именуется августом, но реально он все же никогда этого титула не имел180. Юный цезарь не только стал princeps iuventutis, но и получил те же почетные титулы, что и его отец, — Germanucus maximus, Dacicus maximus, Sarmaticus maximus (ILS 489-490). Может быть, тогда состоялось и обручение наследника с Юнией Фадиллой. Недаром биограф говорит
