– Вы где живете? – спросил «переводчицу» Голубев.
– На улице Светлой, – Вера назвала номер дома. – А что?…
– У кладбища совершено серьезное преступление, – не стал вдаваться в подробности Слава. – Если следствию понадобится зафиксировать рассказанное вашим отцом, поможете?
– Конечно, помогу. Только имейте в виду, что первую половину дня я провожу на рынке.
– Спасибо, Верочка, поимею…
На этом полоса удачи для Голубева не кончилась. На платной стоянке возле рынка среди прочих машин Слава приметил красный «Запорожец». Хотя на его заднем стекле не было белых полосок, но за рулем сидел элегантно одетый, при галстуке, Витя Синяков и задумчиво тасовал колоду карт. Слава, подойдя к нему, сказал:
– Привет, Витюшка. Везет мне на встречи с тобой.
Синяков спрятал карты в карман искрящегося пиджака и усмехнулся:
– Кто-то возит, а кому-то везет.
– Решаешь гамлетовский вопрос: быть или не быть?
– Вы это о чем, Вячеслав Дмитрич?
– Да все о том же, о карманах.
– Выбросьте из головы навязчивую идею. Мамку на рынок привез. Жду, когда отоварится.
– Сам почему с ней не пошел?
– Избегаю скопления беспечных лохов.
– Тянет все-таки поработать пальчиками?
– Тянет не тянет, а береженого, говорят, Бог бережет.
– Зря не скажут, – Слава открыл дверцу «Запорожца». – Можно посидеть рядом?
– Садитесь.
Усевшись поудобнее, Голубев спросил:
– Починил проколотое колесо?
– Починил, – односложно ответил Синяков.
– А «юморные» надписи где?
– Отклеил, чтобы лишний раз не засвечиваться с ними.
– Невиновные света не боятся.
– Их и не допрашивают менты по пустякам, как меня.
– А тебя кто допрашивал?
– Кто, кто… Прошлый раз вон сколько пытали и еще хотите вытянуть из меня такое, чего я не знаю.
– Времена пыток, Витюшка, прошли. Разговор с глазу на глаз – это не пытка и не допрос. Ты почему прошлый раз утаил, что Гошу Царькова поджидали у кладбища два амбала, приехавшие туда в черном джипе?
– Потому, что не видел их.
– А вот велосипедист, собиравший в одно время с тобой черемшу в подлеске, видел.
– Почему со мной?… В разных местах мы собирали. Я, как увидел велосипедиста, сразу уехал дальше в лес, чтобы не топтаться по его следам. Из леса кладбища не видно. Поверьте, Вячеслав Дмитрич, не темнил я прошлый раз. Ну, нет у меня необходимости тюльку гнать!
– Если так, будь ласков, скажи откровенно, чем занимается Максим-толстый? – наугад закинул удочку Голубев.
– Ширинкин, что ли? – неуверенно спросил Синяков.
Слава, чтобы не сплоховать, увильнул от конкретного ответа:
– Как угадал?
– Тут и гадать нечего. Только у Ширинкина такая кликуха.
– Кто он?
– Прощенный негодяй. В ноябре прошлого года по амнистии вышел из колонии.
– За какое преступление отбывал срок?
– С какой-то артистки снял норковую шубу и, как последний фраер, засыпался с поличным.
– Теперь, говорят, перешел на книжный бизнес…
Синяков ухмыльнулся:
– Не смешите, Вячеслав Дмитрич. Максим даже букварь толком не прочитал. Шестеркой был до колонии, шестеркой и остался.
– Перед кем шестерит?
– Перед всеми, кто водкой угостит.
– А какая нечистая сила занесла его в наш райцентр?
– Крест святой, не знаю, какие черти и где Максима носят.
– У тебя с ним какие отношения?
– Никаких нет. Знаю пузана только понаслышке.
– От кого слышал?
– От путанки, которая под одной крышей с Максимом живет.
– Что она о нем говорит?
– Что Максим, когда трезвый, просто дурак. А если выпьет, становится дураком в квадрате.
– На убийство Ширинкин способен?
– От дурака всего можно ожидать.
– Витюшка, охарактеризуй телохранительницу Царьковой Яну Золовкину, – внезапно попросил Голубев.
Синяков посмотрел на него с упреком:
– Вячеслав Дмитрич, я не секретарь парторганизации и не профорг, чтобы выдавать людям аттестации.
– Не коси над глупенького. Парень ты – ухо с глазом. Классным специалистом по обману людей нельзя стать без знания психологии.
– Обманывают мошенники, а я – игрок. В моем увлечении, чтобы не проиграться до нитки, важно не впадать в азарт и вовремя отскочить. Какой тут обман?…
– Не ускользай в сторону.
– Ну, крест святой, ничего о Золовкиной не знаю. Я же с ней никогда никаких дел не имел.
– И мужа ее не знаешь?
– Разве Яна замужем? – удивился Синяков.
– Приезжает к ней из Новосибирска бородач баскетбольного роста.
– Мамкой могу поклясться, ни разу не видел такого богатыря вблизи царьковской усадьбы.
Глава X
Завершив необходимые формальности по изъятию книг и дневника, следователь обратился к Бирюкову:
– Антон Игнатьевич, не побеседовать ли нам теперь с Яной Золовкиной?
– Обязательно побеседуем, – ответил Бирюков и посмотрел на эксперта-криминалиста Тимохину: – Лена, тебя подвезти к райотделу?
– Спасибо, – отказалась эксперт, – пройдусь пешочком, чтобы не отнимать у вас время.
Двухэтажный из красного кирпича коттедж с овальными окнами и остекленным мезонином выделялся среди прочих домов на улице Гражданской величественностью и красотой. За ажурной металлической оградой просматривался ухоженный просторный двор. Бетонированные дорожки, ведущие ко входу в коттедж и к надворным постройкам, с обеих сторон украшали цветочные полосы. От широких ворот с массивным накладным замком тянулась бетонка к кирпичному гаражу. Рядом с воротами располагалась тоже запирающаяся на замок калитка с предупреждающей табличкой «Осторожно! Злая собака» и кнопкой электрического звонка. Едва Бирюков нажал на кнопку, в коттедже раздался отрывистый собачий лай. Минуту спустя на каменное крыльцо вышла пышнотелая, опрятно одетая женщина, державшая перед собой на поводке рослую дальневосточную овчарку. Следом за рвущейся вперед собакой она подошла к калитке и вроде бы иронично спросила:
– Вам, господа или граждане, кого?…
