— Шестнадцать Первых кланов, каждый отправил за мной всё что у них было. Я ведь по одному убил их наследников, представляешь? Это было не так уж и просто, — азартно, с чувством говорил я или Марк, тот чей кровавый образ казался мне не моим, а губы его невольно растягивались в победной улыбке. — Но вот отыскать твоё новое убежище было ещё труднее. Ты всегда славился своей способностью скрываться, или трусостью — что больше похоже на правду.
— И как радостно что эта де трусость нашла отголосок и в тебе. Жаль, очень жаль, что ты был таким хорошим учеником, и моим сыном… пусть и не кровным. Но в тебе слишком много от меня. Словно ко мне явился я сам из далёкого прошлого, — казалось бы подавшись чувствам сказал он.
«Он обучал меня… и мы не одной крови. Что за херня произошла в моей прошлой жизни?»
— Брось! — рявкнул я, — Ты конченный ублюдок! Сколько моих братьев и сестер оставили этот мир по твоей воле? Сколько наркотиков ты в меня вкачивал? Это ли достойный отец? Мразь! — я на мгновение задумался, — Но ты прав, я похож на тебя. Как не отвратное мне это признавать. И поступлю так же, как и ты, так же как ты учил меня и как я должен поступить во имя памяти матушки — я просто убью тебя. Избавлю этот мир от такой гнили, пародии на отца и человека.
Глава медленно встал с деревянного трона, расправил плечи те оттопырились словно что-то острое было под ними, будто костяные отростки. Он стал больше, и уже с трудом напоминал человека. Каждый в клане, да во всём мире, знал, что он использует Проклятые искусства, но никто не знал — какие именно. Теперь же было очевидно: он изменял своё тело, нарушая Священный закон. Его длинные руки почти достигли коленей, плечи широкие и острые. Костяшки на кулаках покрылись острыми наростами, ногти почернел, напоминая орлиные. Голова засела низко, из-за неё виднелись выпирающие позвонки — словно драконий гребень. Страшно было представить, что под его длинным балахоном.
— Да, ты прав, я ублюдок. Случайный сын шлюхи, такой же как твоя грязная мать. И мне пришлось стать сильнее, и продолжать… продолжать!!! Это ли мой грех?! — взревел он, — Желание жить достойно порицания?! У меня не было нечего! Но я сумел стать бессмертным, коснуться таинства мира за гранью! — он тяжело дышал, но в конце улыбнулся, — Когда-нибудь ты меня поймёшь, но не сегодня. В этот день ты умрёшь и станешь частью меня как твои братья и сестры, как твоя… матушка и моя жена.
Он ударил кулаком о трон и тот разлетелся, поднимая пыль, и продолжил жестоким голосом наполнены яростью:
— Мне кажется боги не ноют подобно девкам! — бросил я, — Ты и правда думаешь, что выживешь? Если тебя не убью я, так убьёт многотысячная армия за стенами. Твои генералы с перерезанными глотками, советники корчатся в ядовитой агонии, наместники мёртвых — мертвее своих покойных кукол, — теперь уже я улыбался ужасающей ухмылкой, — И сотни воинов идут по зачищенным потайным пещерам, внутрь твоей непреступной крепости.
— Ублюдок!!! Мелкая тварь! — рявкнул он, его тело трясло от нарастающей ярости, — Своей силой ты обязан мне! Я обучал тебя, дал тебе лучшего наставника! Стал недостижимой целью, ради которой ты становился сильнее и сильнее! — бросил он, скидывая ножны и обнажая меч, — Ты должен быть мне благодарен за тот дар что я тебе дал, за свою силу и славу! Тень Ночи! Тобой пугают детей, тебя ненавидят даже самые мерзкие наёмники! И всё это благодаря мне!
— Ты убил мою мать! Казнил прилюдно, самолично! — закричал я, — Ты пичкал меня наркотой без остановки! Пытался сделать чертовой куклой на ниточках! И затем ты бы перерезал мне глотку и сожрал словно корм! Ты растил меня на убой, словно свинью! Я не был для тебя сыном, ни одного дня! И благодарю судьбу что ты не мой кровный отец! Сейчас, ты — лишь цель, — я вытащил из-за спины два коротких клинка окроплённые бесчисленными ядами и алхимическими отравами, — А в нашем клане, как ты учил, только одно правило: цель — должна умереть!
Я направил всю свою энергию на ускорение кровообращения, обогащение тела кислородом заставляя каждый орган и мышцу работать на пределе. Эфир мигом разошёлся по венам, я с безумной скоростью принялся отключать энергетические каналы как каждой клетке своего тела. Мои глаза налились кровью, вены разбухли, мышцы затрещали в предвкушении.
Кто-то из нас сегодня умрёт, и я должен был получить ответ на последний вопрос:
— Мой наставник… твой брат, он жив? — я ощутил, что этот вопрос был важен.
Отец жутко осклабился, показывая несколько рядов акульих клыков, и ответил:
— Он был даже вкуснее твоей матери…
