все больше и больше походил на него.
Будь я проклят...
***
Выдвинув старый деревянный стул, он присоединился к отцу за столом, хрустнул костяшками пальцев и взял в руки "Глок", чтобы почистить его. Он тщательно чистил пистолеты отца каждый вечер, гордясь тем, что поддерживает в идеальном состоянии то, что приносило только боль.
Собрав пистолет после чистки, он положил его на место и уже собирался взять другой, когда заметил темно-красный след на кончике пальца.
Он посмотрел на палец внимательнее и потер точку подушечкой большого пальца. Он ожидал, что она исчезнет, но красный след распространился. Блестящее красное пятнышко размазалось.
Кровь.
Сколько раз он чистил отцовское оружие, но ни разу не подумал о том, что оно унесло жизни людей. Значит ли это, что кровь была не только на руках отца, но и на его руках?
Он снова потер красную отметину подушечкой большого пальца, пока она не исчезла – Мы с Кассием братья, не так ли?
Ремешок, сорвавшийся с его губ еще до того, как он произнес эти слова, был единственным, что можно было услышать, когда все замолчали. Даже его братья-близнецы, которые меняли на полу колеса на своих скейтбордах, не издали ни звука.
Люцифер поднял свои черные глаза от зеленой бумаги. – Конечно, он твой брат...
– Нет, – остановил Доминик его нелепый ответ – У нас одна мать. Мы полнородные братья, не так ли?
Взяв очередную пачку банкнот, Люцифер облизал бледный, тощий палец и начал их пересчитывать, откровенно игнорируя слова сына вопрос.
– Отвечай! – Дом стукнул по старому деревянному столу, отчего упала пачка ничем не обеспеченных денег, а губы отца так и не шевельнулись – Ты не скажешь мне, потому что ты убил ее, так же как ты убил Карлу, да?– Доминик не решался сказать это, несмотря на то, что в комнате находились Анхель и Матиас. Он рассказывал им истории об их доброй матери с тех пор, как они были маленькими, а когда они становились старше и спрашивали, где она, он говорил им правду. Сладкую, милую ложь о том, что у их матери выросли крылья и она улетела на небо, рассказывали нормальным детям, а не тем, кто родился в аду.
– Да, он твой полноправный брат!– прорычал Люцифер в ответ, – Это то, что ты хочешь услышать?
Доминик сверкнул глазами. – Я хочу услышать правду.
– Хорошо, вот твоя гребаная правда – Отец встал так, чтобы все его сыновья могли видеть его, когда из его злобного рта посыпались грубые слова – Карла была слабой, и я выбрал ее только потому, что знал, что в ее семье есть близнецы. Я думал, что раз я отец и буду воспитывать их, то они никак не могут быть слабыми, но, очевидно, я ошибался – Люцифер посмотрел на Ангела, когда произносил последнюю фразу. – Когда она рожала их, возникло осложнение, и врач поставил меня перед выбором: спасти жизнь Карлы или их. Я не колебался в своем решении, так как это спасло меня от пули, потому что я решил ее судьбу еще до того, как мы отправились в больницу. Я не хотел, чтобы она рожала моих сыновей – Он подчеркнул свою убежденность в том, что его сыновья не должны быть общими, что они - его собственность и только его.
Он посмотрел на Доминика – Да, Елена была матерью Кассиуса... и твоей. В отличие от Карлы, она была сильной женщиной, и когда в семье появился ее младший брат, она попросила меня отпустить его. Я сказал ей, что отпущу при одном условии, и она заплатила самую высокую цену, которую только может заплатить женщина и будущая мать. После того как Карла родила этих сыновей – он помахал рукой близнецам, возившимся со своими скейтбордами, затем посмотрел на своего старшего – я захотел другого солдата.
Когда отец закончил, Доминик наблюдал, как тот гордо усаживается на свое место. Если бы в одном из пистолетов, разложенных перед ним, была пуля, он был уверен, что мозги Люцифера разлетелись бы по стене позади него, а его душа отправилась бы в ад, где ей самое место.
Их отец на протяжении многих лет говорил им всякие гадости, но чтобы он заставлял своих двенадцатилетних сыновей верить в то, что они хуже своих братьев, - за это Дом хотел разнести его в пух и прах.
К счастью, ради Катарины, ни один из пистолетов не был заряжен. Это дало ему минуту ясности.
– Ты сказал ”Был”
– Что?– Люцифер огрызнулся.
– Ты сказал, что она была сильной женщиной.
– Я сказал ей, что если она родит мне второго сына, то я позволю ей видеть вас обоих. Я бы оставил ее рядом, чтобы она дала мне мою армию, но она оказалась слишком сильной, чтобы мне нравиться. Как только Кассий выскочил из нее, она попросила увидеться с тобой, а когда она не захотела отдать моего новорожденного сына, я понял, что должен от нее избавиться.
Доминик сжал руку в кулак и крепко зажмурился, загорелые костяшки пальцев стали бледно-белыми. Каждая пора на его теле испарилась, а мир вокруг стал красным. Единственное, что оставалось в цвете, - это револьвер.
Он поднял тяжелое оружие за дуло и ударил прикладом по голове отца, словно дубинкой. Доминик хотел, чтобы последний Лучано, которого он создал, был его настоящим и последним, чтобы ни одна женщина больше не легла с дьяволом и не родила ребенка от этого существа.
Жидкость, извергавшаяся из беспомощной головы Люцифера, с грохотом капала на кучу денег, подбираясь по цвету к его новому миру .....
его нового мира .....
И тут образы исчезли, и он вернулся в реальный мир, где его отец сидел и пересчитывал деньги, совершенно здоровый. Доминик еще мгновение смотрел на дуло пистолета... а потом начал его чистить.
Восьмая глава
Ты не захочешь встретиться со мной в яме
Доминик, 18 лет
— Ты не против быть моим партнером? — спросила Бристоль с улыбкой, когда учитель истории предложил им разбиться на пары.
Доминик был застигнут врасплох, но в конце концов ответил: "Не против".
Бристоль пододвинула свой стол ближе к нему, издавая скрипучие звуки, когда ржавые ножки скребли по грязному кафельному полу.
Когда-то милая, маленькая блондинка превратилась в симпатичную девушку, которую все мальчики в школе хотели либо поцеловать
