— Да, знаю эту даму. Но извини, не стану произносить ееимя. Хозяин «Устричного садка» приготовился к глухой обороне.
— Ты заблуждаешься, Кранц! Это чисто деловоезнакомство. По его замкнутому лицу невозможно было определить, верит он мне илинет. Скорее нет.
— Не исключено. А в чем дело, почему все эти вопросы?
— Говорю же тебе — это моя работа! Кранц скорчилгримасу.
— Да, понимаю. Только ты забыл мне сказать, хотя это иобщеизвестно, что бизнес твой очень специфичен. Опасный бизнес. А мой бизнес —хорошо управлять кабаком, чтобы все шло тут достойным образом.
— Достойным образом?! Ты меня смешишь! Ловушка длядураков, вот что такое твой кабак.
— Может быть и так, ловушка для дураков. Нофункционирует она на законном основании. А как ты думаешь, долго бы япродержался, начни болтать направо и налево все, что знаю?
Я был разочарован, но не слишком.
— Значит, ты ничего не хочешь мне сказать? Он покачалголовой.
— Извини меня, Престон! Можешь задавать любые вопросы,но только о том, что касается меня лично. А в остальном я слеп, глух и нем!
— Тем хуже для меня! До скорого! Я сел в машину.Включил зажигание, но тут Кранц сунул голову в окно: Дикси оставила стеклоопущенным.
— У этого Биффа длинные уши, дружище! Я мало что знаю оСвенсоне, только он мне очень не нравится! У него странные знакомые. Гангстеры.Причем настоящие, пробы негде ставить. Берегись его!
— Спасибо! — ответил я. Но Кранц уже успел отойти,
Глава 7
Было около одиннадцати часов вечера. Еще не поздно нанестикое-куда визит. Но мой костюм не подходил для того места, куда я намеревалсяотправиться, а посему пришлось заехать домой в Парксайд Тауэр и переодеться. Янапялил на себя костюм, сшитый по последней моде, цветную рубашку и кричащийгалстук. На ноги обул спортивные туфли, желтые с белым, которые купилспециально для подобного рода походов; приодевшись таким образом, можно былоизображать собою подвыпившего коммивояжера. Выйдя из дома, я молил небо, чтобыменя не встретил никто из знакомых, и небо пошло мне навстречу.
Путь лежал прямиком в бар «У Майка». Народу в нем былонемного. У стойки группа велогонщиков шумно обсуждала недавний наезд. Несколькобоковых кабин было занято, в основном, парочками. Там тоже шли дискуссии,только голоса были потише. Значительно тише. Я бросил взгляд в последнююкабину, там, где накануне видел Хадсона, беседовавшего с маленьким толстяком.Кабину занимал какой-то тип, который явно выпил лишнего, с ним сидела девушка,рыжие волосы на голове у самой кожи были черными. Они тихо перебранивались, ипо тому, как они этим занимались, можно было сделать вывод, что девицасердилась на своего спутника, на его несдержанность в вине.
Я подошел к стойке.
— Что будем пить?
Бармен в грязном переднике наклонился над стойкой. Лицо егозастыло в вечной меланхолии.
— Кружку пива, пожалуйста!
Пока он наливал пенистый напиток, я барабанил пальцами постойке, с беззаботным видом насвистывал популярную мелодию. Когда барменпододвинул мне кружку с пивом, я заговорщически перегнулся к нему через стойкуи негромко спросил:
— Вы знаете, один из моих друзей хвастался, что тут унего завелась клевая приятельница…
Вид у бармена стал еще более меланхоличным.
— Вот как? И что за приятельница?
— Ее зовут Джо-Анн. Мой друг сказал: высокая блондинка.А мне очень нравятся высокие блондинки! — Я заговорщически подмигнулему. — Чудное дело! Друг сказал, она тут обслуживает. А я, кроме вас,никого не вижу. Не хочу вас обидеть, милейший, но вы-то меня нисколько неволнуете! Сечете?
Эту глубокую мысль я подкрепил сильным ударом кулака постойке и громким дурацким хохотом. Бармен мне улыбнулся дежурной улыбкой, ночувствовалось, что делает он это только по обязанности, а на самом деле горитжеланием дать мне под зад коленом.
— Ваш приятель ошибся. Джо-Анн никогда не работает повечерам. Чтобы с ней увидеться, надо днем приходить.
— Ax ты, как не повезло! — сказал я с гримасойнедовольства. — Мне ведь нечасто приходится бывать в вашем городе! Азавтра рано утром надо уезжать. Скажите, милейший, а может, вы знаетекакую-нибудь другую девушку, которая была бы не прочь поразвлечься со мной доутра?
Бармен достал тряпку и стал вытирать пивную пену со стойки.
— Не знаю, кто вам наболтал разной чепухи! У нас толькобар, и ничего больше! Напрасно стараетесь!
— Не сердитесь! Наверное, я его не так понял, моегоГрега.
— А кто это?
— Да мой друг. Это он мне рассказал про Джо-Анн. Барменс терпеливым видом работал тряпкой.
— Грег его зовут. Грег Хадсон. Он мне сказал, что частобывает здесь.
— Подождите минутку!
Он бросил тряпку на металлический поднос и открыл дверь встене сзади себя.
— Майк! — позвал бармен.
За дверью послышалось шевеление, бармен с кем-то перекинулсяпарой слов, я не видел с кем, потом он закрыл дверь и вернулся к стойке.
— Эй! Тут люди умирают от жажды! Ты подойдешь сюда илинет? Сколько можно ждать?
Один из велосипедистов принялся барабанить по стойкекулаком. Бармен сделал мне знак подождать и поспешил обслужить гонщиков,восстановить порядок. Я пригубил пиво. Оно было немного лучше того, что давалиднем. В это мгновение открылась дверь в стене за стойкой, на пороге показалсячеловек. Я узнал толстяка, приятеля Хадсона.
Он посмотрел вокруг, увидел меня и не торопясь приблизился.
— Меня зовут Майк, — представился он, широкоулыбаясь. — Я хозяин этого бара.
— Ух ты! — воскликнул я. — Босс собственнойперсоной! Здорово шикарно с вашей стороны лично побеспокоиться обо мне!
— А я и на самом деле шикарный тип! И меня этонисколько не беспокоит! Нисколько, должен вам сказать!
При ближайшем рассмотрении его хорошее настроение идобросердечность казались весьма поверхностными. В углу растянутого в улыбкерта пряталась жесткая складка. Под глазами были большие мешки; когда Майк неследил за собой, вид у него, конечно, становился поганым. Но сейчас он излучалдоброжелательность. Свой парень в доску.
— Итак, вы утверждаете, что Хадсон ваш приятель?
— Ну что вы! Приятель — это слишком громко сказано!Знакомый просто.
