и долговая яма, ещё вчера грозившая нам полным лишением имущества и потенциальным рабством, больше не маячила в нашем будущем.
Но неужели история с финалом моей предыдущей помолвки не научила их не доверять драконам?
Утром отец в приподнятом настроении собирался на своё новое место работы. Даже мама не ворчала и не обвиняла нас во всех грехах, так что и я невольно успокоилась.
— Ты едешь на плантации? — спросила я, ковыряя вилкой омлет. — Можно с тобой? Я хотела бы посмотреть на работу плантаций и, может, смогу помочь чем-то.
Папа снисходительно улыбнулся, и я впервые почувствовала себя маленькой и несведущей в его обществе.
— Лидия, работа — это не для юных девушек, — покачал он головой. — Позволь мужчинам заниматься делами, а сама составь компанию герцогу.
— Вот именно, это лучшее, чем ты можешь помочь семье, — промурлыкала маменька.
Надо же, какое единение! А я думала, они друг друга на дух не переносят. Я уныло опустила взгляд в тарелку. Хотелось напомнить отцу, чьими стараниями мы чуть не пошли по миру, а чьё умение заваривать чай привело герцога и его помощь к нашему порогу, но я решила не портить ему настроение.
Я знаю, они хотели, чтобы я встретила герцога во всеоружии, но в итоге настроение у меня было хуже некуда. Мама снова выбрала мне платье и прошипела:
— Не забывай улыбаться! А то герцог Септим может и передумать насчёт тебя.
— Он жаждет моей компании вовсе не из-за улыбки, — вяло возразила я.
— Это понятно, — фыркнула мама. — Всем им нужно только одно, а улыбка заставляет их думать, что ты будешь сговорчивее и дашь им желаемое быстрее других девушек. Так что улыбайся, Лидия! Но не давайся сразу. Подогрей в нём охотничий азарт, он же дракон!
Наставления мамы сработали. Правда, не так, как она ожидала. У меня окончательно пропало желание общаться хоть с кем-либо, и когда ровно в одиннадцать Феликс постучал в дверь, маме пришлось насильно тащить меня на первый этаж.
— А вот и Лидия! — приторным голосом воскликнула мама, впихивая меня в гостиную. — Заждалась вас, Ваша Светлость!
— Оно и видно, — бросил Феликс, исследуя моё лицо равнодушным взглядом.
Мои поджатые губы и насупленные брови говорили сами за себя. И даже вид охапки бархатно-красных роз, что с трудом удерживало двое слуг, меня не вдохновил.
— Я привёз вам букет, но даже не услышал спасибо. Не нравится? — спросил он.
— Повторяетесь, — ответила я ехидно, хоть мать и пыталась при помощи воспитательного тыканья локтем намекнуть мне, что с герцогами так не разговаривают. Но меня было не остановить. — Да и без камушков как-то скромно.
— Камушки имеются, просто в другом виде, — качнул он головой. — Но есть одна проблема. Ваш наряд выглядит слишком скромным для них.
— Простите, — я присела в издевательском реверансе. — Вряд ли наша семья способна купить наряды, что будут достойны взора Вашей Светлости.
— Я это предусмотрел, — невозмутимо кивнул герцог и повернулся к слуге. — Выпускайте модистку.
Почему-то мне живо представился кракен, утягивающий меня на дно океана платьев, и, честно говоря, по своей разрушительной мощи энергичная полная дама за пятьдесят, вдруг выпрыгнувшая на меня из коридора, мало от него отличалась. С ней было две помощницы и целая гора платьев в чехлах.
— Все эти наряды уникальны, — уверяла меня она. — За внезапный выезд герцог пообещал заплатить втридорога за каждое платье, что вы выберете. Как вам лиловое? Сандорский шёлк! А вот это? Рубиновый бархат с запада!
Эти наряды были совсем иного класса, сразу было видно. Произведения искусства, а не платья, и место им было в музее, а не на живом человеке. Мне стало неловко от такой роскоши, но под напором мадам Иттс я не смела возражать.
— Мне нравится лиловое, — согласилась я, и мадам Иттс торжественно кивнула.
А затем на кончиках её пальцев зажглись искорки, окружившие меня со всех сторон. Они подтягивали нитки и драпировку, подгоняя платье идеально по фигуре.
— Толковое платье магией не сшить, — делилась мадам Иттс. — Но вот подправить — пожалуйста. Как оно выгодно подчёркивает ваши солнечные волосы! Другие леди на приёме обзавидуются вам и будут спрашивать, у кого вы заказывали платье. Не стесняйтесь называть моё имя!
— На приёме? — переспросила я растеряно, но помощница мадам Иттс закрепила последнюю шляпную шпильку в моей причёске и отступила.
— Красавица!
— Наяда!
— Сама грация! — принялись расхваливать они наперебой.
Когда я спустилась вниз и вошла в гостиную, где мама развлекала дорогого гостя, Феликс тут же вскочил. Взгляд его загорелся, стоило дракону увидеть меня.
— Я знал, — слабо улыбнулся он. — Не сомневался, что выбор ваш падёт на него.
Он щёлкнул пальцами, и слуга подал бархатную коробочку. Феликс открыл её, демонстрируя мне ожерелье и серьги из сверкающих аметистов — комплект идеально подходил к платью. Признаться, у меня захватило дух.
— Я не могу принять это, — робко возразила я, хотя мама на фоне прожигала во мне дырку взглядом. — Это очень роскошный подарок.
— Какая девушка, такой и подарок, — усмехнулся Феликс, доставая ожерелье. — Позволите?
Надо отказаться… Но как же хотелось ощутить хоть на миг прохладу роскошного металла и камней на коже! И я малодушно повернулась спиной к дракону, чувствуя, как его пальцы ненароком касаются кожи, пока он застёгивал на мне украшение. Казалось, он одёргивал их, как от огня, когда задевал меня, но всё же прикосновения были неизбежны.
— Вы обворожительны, — прошептал он.
— В ваших словах нет искренности. Просто привычный знати рядовой комплимент, — тихонько вздохнула я.
— Я поработаю над искренностью, — хмыкнул Феликс. — Научусь вкладывать её столько, сколько вам потребуется. Мы можем ехать?
— Но куда?
— Это сюрприз, забыли?
Я бросила последний жалобный взгляд на мать, но та радостно помахала мне рукой. С чувством, будто иду на эшафот, я взошла в роскошный экипаж в компании равнодушного ящера. Чаю бы ему… Но мы уже отъехали, и кони несли нас в неизвестном направлении.
Без шляпки нельзя, без перчаток моветон, а с полузнакомым драконом в одной карете, значит, пожалуйста, если есть надежда упихнуть дочурку замуж. Хотя в нынешнем состоянии Феликс вряд ли собирался покушаться на мою девичью честь — казалось, ему
