Вотана, молотом Тора и моим мечом! Наш ярл так же мудр, как смел. И так же смел, как мудр. Ты прав, Трюгви – прав как Судьба!
Форинги имели все основания быть довольными. Они не только успешно провели пробное плаванье и потренировали молодежь, но и удачно повоевали, захватив очень большой куш. Помимо целого дромона и нескольких пленников, взятый груз корабля – был весьма значительным богатством. Викингам досталось немало рулонов шерстяной ткани и штук плотного синего сукна, десятки пудов пшеницы и соли; слитки качественного железа, меди и олова, причудливо изукрашенная керамика и бочонки с вином; красивая утварь, деготь и поташ; ювелирные драгоценности, выделанные кожи и камни янтаря… Потери были небольшие – всего трое дренгов погибли и еще восемь, получили раны разной тяжести...
Когда потом в Нидаросе распределяли добычу, каждый получил по одной доле, конунг по обычаю тоже. Затем обеим кормчим, дали еще по две доли на человека, а ярл – взял доли драккаров, по две на рум. Так всегда поступали викинги всех времен. Они тщательно делили добычу, взятую на войне и на охоте, – золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг, янтарь, ткани, вино, железо, утварь и другие товары. Клыки моржей, кожу и сало китов и кашалотов, тюленей и траллсов (мужчин, женщин, детей, оцениваемых применительно к рынкам рабов). Обиженных при дележе не бывало. То, что приносили земли горда и мастерские с траллсами, принадлежало собственно хевдингам. Но и этим молодой нидаросский ярл, расчетливо-щедро делился со своими викингами.
Айсгеру, в счет его доли – предложили выбрать либо трофейный меч, или кольчугу с шишаком. Немного поразмыслив и вспомнив советы покойного отца – парень взял железную рубашку из металлических колец и шлем. Его друг Варди, очень удивился такому решению товарища – меч был очень статусным и престижным оружием. Прославленным клинкам давали имена и воспевали в сагах. Но сын Брана знал, что делал – в реальных боях в поле, строю или на палубе – меч был не слишком эффективен и очень уязвим. Он скорее, подходил для индивидуальных поединков и годился, в основном только для рубящих ударов (тем более каролингские мечи IX века, делались со слабо выраженным и немного заокругленным острием). Копье и боевой топор – в большинстве случаев, не уступали этому оружию и были намного надежнее его. А у секиры, еще и куда сильнее рубящий удар.
– Напрасно, – с досадой прокомментировал рыжий выбор друга, – с вожделением провожая взглядом обоюдоострый красивый меч. – Это же франкский клинок знаменитого мастера Ульфберта. Они намного прочнее наших и полностью превосходят любые другие. Франки, их вообще северянам не продают. Лучше клинков – в мире не бывает.
Находившийся рядом Бьерн, не соглашаясь покачал головой и с добродушной ухмылкой заметил:
– Ошибаешься парень. У южан Серкланда, встречаются мечи получше франкских. Правда те клинки, для нас не слишком удобны. А самые лучшие мечи, я видел у русов. Почти не тупятся. Не гнутся и не ломаются. Ими можно не только рубить, но и наносить колющие и секущие удары. И сражаться обеими руками. Правда, они свои клинки тоже, никому не продают. Выдают лишь своим воинам. Чужому – разве только подарить могут. Либо, если кому-нибудь удастся, захватить у них такое оружие.
Услышав эти слова, молодые дренги, понимающе переглянулись между собой…
Приближались длинные дни лета. Этот сезон был и всегда будет, самым удобным для торга, войны, набега, осады и быстрых сражений, решающих судьбу похода. Эйнар тщательно готовился к предстоящему вику. Старательно запасался оружием, снаряжением и продовольствием. Придирчиво проверял драккары. Грузил необходимые для обмена и торговли товары на свои корабли. Продукцию китобойных промыслов и добычу от ловли морского зверя – воск кашалота, моржовую кость, китовое сало, тюлений жир, кожи и канаты. Рулоны шерстяной ткани и различные ремесленные изделия. Слитки качественного железа, меди и олова. Причудливо изукрашенную керамику, красивую утварь и бочонки с вином. Соль и янтарь.
Нужно было поторапливаться, время не ждало. Следовало опередить войско конунгов и раньше них, прийти в Кенугард.
Глава III. Падение ворона
Конунг стоял на короткой носовой палубке драккара. Под его цепкими ногами поднималась искусно вырезанная, позолоченная чешуистая шея чудовища. Она увенчивалась задранной головой, одновременно похожей на голову дракона и на голову змеи. «Ворон» оканчивался острым хвостом чудовища. Между шеей и хвостом «Ворона» можно было сделать пятьдесят шесть шагов, а ширина драккара в средней части равнялась десяти. Его костяк был собран из толстых дубовых брусьев, правильно изогнутых опытными мастерами и навечно связанных железными болтами и плетеньем из древесных корней.
От тяжелого бревна – киля с каждой стороны поднималась обшивка из шестнадцати толстых досок. Доски находили одна на другую, и пазы заполнялись просмоленными шнурами коровьей шерсти. Смолой же был щедро пропитан и окрашен весь «Ворон», кроме носового и кормового украшений.
Каждый драккар имеет свой собственный запах. «Ворон» повсюду нес тяжелые неизгладимые ароматы смолы, разлагающейся крови и прогоркшего сала. Это собственный запах детей Вотана племени фиордов. Недаром в самую темную ночь, когда ветер тянет с моря на низкие земли, чуткие псы заранее поднимают тревожный, жалобный лай.
Кормчий Торкель находился на своем месте, на короткой кормовой палубе. Двое викингов– его учеников и помощников, держали длинное правило руля, направляя драккар по кратким приказам кормчего.
Перед Торкелем в круглой железной раме, висел вогнутый бронзовый диск. Из дыр в бортах высовывались длинные весла «Ворона». Гребцы сидели на поперечных скамьях — румах, в открытой средней части так низко, что их головы не были видны над бортами.
Торкель часто бил в диск. Звонко-пронзительные удары задавали гребле стремительный темп. Большинство судов северян вмещало от 50 до 100 викингов (в зависимости от размеров дракккара и количества румов на нем). Большой лонгшип Харальда-воителя нес 120 воинов. Благодаря усовершенствованным парусу и килю, суда викингов легко преодолевали как морские просторы, так и мелкие реки. Длинные корабли также были двухсторонними: симметричные нос и корма позволяли кораблю быстро менять направление без разворота – эта особенность оказалась особенно полезной в северных широтах, где айсберги и морской лед представляли опасность для судоходства…
– Скоро будем в Альдейгьюборге (Ладоге) конунг, – нарушив молчание заметил херсир Асбьерн.
Пребывавший в задумчивости Харальд, неспешно повернул голову и взглянул на своего верного соратника. Тот, зорко вглядываясь вперед, улыбнувшись неторопливо добавил:
– В Альдейгье правит ярл Рекин – довольно своенравный и неуступчивый хевдинг.
