головы до ног.
— Но бабкой, Леви!!! У меня чикпибарома не было уже с незапамятных времён… Кажется там уже всё заросло ромашками…
— Сочувствую, Мегс… Правда… Как это случилось?
— Дорогая история. В двух словах, меня заколдовала любовница моего парня. Которая в два счёта вышла за него замуж, а теперь, и вовсе в могилу свела…
— Ох ты ж ё… Какой-то сюр… — Леви провёл ладонью по лицу, будто стараясь прогнать жутковатый сон.
— Сюр? Да это полный звиздец!
— Согласен… Даже спорить не буду. А тебя можно как-то… Откатить к заводским настройкам?
— Думаешь, если бы я знала, то ходила бы так?!
— Да уж…. Это прискорбно Мегс. Можно, я обниму тебя?
— Конечно, поздравляю ещё раз…
Крепкие руки парня сжали меня так, что хрустнул позвоночник.
— И с днём рождения, и с первым сексом…
— Спасибо, Мегс, ты такая крутая…. Это самый лучший день в моей жизни, клянусь.
— Прямо самый? — спросила я, отстраняясь, и глядя ему в глаза, мне было приятно услышать такое.
— Да!!! Никто никогда не заморачивался так для меня.
— Леви, ты заслуживаешь этого!
— Это чем же?
— Да просто так, потому что ты есть…
— Мегс, ты тоже заслуживаешь большего… Я сделаю всё, чтобы помочь тебе с этим… — он опять обвёл меня рукой.
— Вот бы ещё знать, чем ты можешь помочь… — вздохнула я, но мне было приятно, что у меня появился новый союзник.
ГЛАВА 13. ЗАЛИВНАЯ РЫБА
Как ни странно меня не уволили. Следующее утро после вечеринки началось как обычно. За исключением того, что нам с Феррисом теперь было дико неловко смотреть в глаза друг другу. Мы оба понимали, что продолжения истории быть не может, и, не сговариваясь, сделали вид, что ничего не произошло.
Только изредка, столкнувшись дома, или случайно встретившись с ними взглядом, я чувствовала тоскливый укол в сердце. Мне казалось, что я потеряла нечто большее, чем просто трах.
Жизнь шла своим чередом, дети учились, их дядя работал, а я была счастлива выполнять свою новую роль. Да, да, именно счастлива. Смотреть с Валери мультики, сплетничать с Оливией, говорить по душам с Леви на ночной кухне. И конечно быть рядом с Феррисом, никогда бы не поверила, что это возможно в моей жизни.
Однажды в пятницу, я уже легла в кровать, и только намазала руки кремом, как зазвонил телефон.
— Кому не спится в ночь глухую?! — рявкнула я в трубку, даже не глянув, кто звонит.
— Хэллоу… Няня… — послышалось пьяное мурлыканье босса.
Я не видела, чтобы он возвращался домой с работы сегодня, но так часто бывало. Мне не хотелось узнавать подробности его личной жизни, подсознательно я боялась найти там следы женщины. Мой босс сейчас звонил мне в первом часу ночи, и был пьян как зюзя.
— Мистер Роквелл… Вы серьёзно? Няня? — сердито спросила я. — Миссис Уилсон, если что…
— Няня… — по слогам повторил он. — Заберите меня домой…
— Ещё чего?! Вызовите такси… В чём ваша проблема? — не хватало мне заниматься извозом пьяного начальства, я на это не нанималась.
— Нет. Надо, чтобы вы приехали на такси сюда… — продолжал буровить пьяненький босс. — И… Забрали меня на моей машине…
— В чём прикол? — я начинала заводиться, мне вообще не улыбалось нянчиться с тридцатилетним болваном.
— Мне рано уезжать, нужна будет… Ик… Машина… — настаивал неугомонный начальник.
— Пусть Кент вас заберёт, он же водитель, вот пусть и водит… — пыталась отмазаться я, взывая к здравому смыслу. — Я уже руки кремом намазала… — а это я для пущей убедительности добавила.
— Няня… Я намажу вам руки кремом… И не только руки… — пошловато пошутил босс. — Заберите… Ик… Меня отсюда… Кент не дос… ту… пен…
Похоже его накрывало всё сильнее с каждой минутой. Он уже начал говорить как сломанный робот, у которого случился сбой матрицы.
— Ладно… Вы где?
Кое-как обозначив место положения, босс сбросил звонок. Матеря его на чём свет стоит, я добралась к нему на такси. Он сидел на заднем сиденье своей "Теслы", припаркованной у сомнительного на вид бара в Бруклине. Каким ветром его сюда вообще занесло? Увидев меня, он вяло помахал рукой и сполз вниз по спинке сиденья.
Я села на водительское кресло, нарочито громко хлопнув дверью:
— Добрейший вечерочек, босс…
— Ик… И вам мисси… иссис… Уилси… — похоже налакался он знатно, впервые вижу его таким за всё время работы.
— Ну рассказывайте… как завести это чудовище? — я в растерянности смотрела на приборную панель как в кабине звездолёта.
— Видите там кнопка, это автопилот. Ик… Тыкайте её…
— Что?! Автопилот?! — взревела я, в стекло заднего вида я увидела, как босс поморщился. — А вы не могли сами доехать на автопилоте?
— Мог… Ик… Наверное… Типа… Это… Простите…
— Ну и? Зачем я здесь?!
— Жмите уже на чёртову кнопку, няня, и не моросите… Я хочу бай-бай… — он скрутился калачиком на заднем сиденье, и по-детски подложил кулак под щёку.
Вот же засранец… Но долго злиться на этого милого карапуза у меня не получалось. Он выглядел таким милым и безобидным, будто большой плюшевый мишка нарезался вискаря. Ну перебрал человек с кем не бывает. В конце концов я ещё не спала.
Добравшись до дома, я поняла, что доставить тело к порогу мало, надо было как то оформить доставку до двери. Феррис был пьян в хламину. Он едва держался на ногах, опираясь на меня весом своего прекрасного, упругого, горячего тела.
Даже от этой странной близости меня бросало в жар. В дешёвом любовном романе сказали бы, что трусики намокли, хотя в моём случае, это тоже имело место. От парковки до дома надо было пройти всего несколько сотен метров, а я уже взмокла до трусов.
— Эх, няня, нам ли жить в печали? — глубокомысленно заявил босс, плямкая губами так, будто только что съел чимичангу.
— Мистер Роквелл, вы хоть ноги переставляйте сами. Я вам что Джон Сина?!
— А вот и наша ветхая лачужка и печальна и темна…
— Босс, что вы несёте?
— Что же ты, моя старушка, приумолкла? Ты, мой друг, утомлена? — кажется у босса прошивка обновилась.
В этот момент я просто взорвалась, и решила, что сейчас такой скандал учиню.
— Да вы издеваетесь? Я с утра, как в задницу ужаленная ношусь с вашими племяшами по делам… Готовлю, стираю, собираю вещи к школе, проверяю домашку… А теперь вместо заслуженного отдыха тащусь за вами через пол города… По контракту я нянчусь только с тремя детьми! На четвёртого я не подписывалась!
— Выпьем, добрая подружка бедной юности моей, выпьем с горя, где же
