Милана.
— Я тоже, — выпрямился гордо Алексей. — И только посмеет кто к ней приблизиться, убью тут же. — Попридержи коней, Лёшка, — покачал головой Дмитрий. — Я тебе не враг, и, веришь ты мне, или нет, я буду рядом и не позволю случиться плохому. Сашку надо тоже спасать. Он играет роль пешки в деле, которое может его погубить. Он тоже наш друг. Мы же клялись друг другу быть вместе. Мы вместе прошли войны, прошли трудные приключения, неужели нам и с этим не справиться? — он замолчал, видя гуляющий по кабинету взволнованный взгляд друга, и снова продолжил. — Иди в театр и следи, чтобы там было спокойно. Екатерина Васильевна в курсе дела, но она может укрыть её только там. Назови ей моё имя, и тебя пропустят. Милане предстоит пока пожить в театре. Подруги её продолжат быть няньками у Семёновой, — тут Дмитрий выложил письмо, которое было недавно у Алексея с известиями о похищении Ивана. — Это мне передал Сашка.
— Тебе, и правда, всё известно, — не веря услышанному, взглянул в глаза друга Алексей. — Я вернулся в Петербург, чтобы быть рядом. Я взялся за это дело, потому что вы оба мои друзья и беды вам я не хочу, как не хочу беды и тем, кто случайно попал в эту историю. Бороться нам предстоит вместе и с делом Зориных, и за Сашку, а потом уже за наши идеи и убеждения. Ты со мной? — протянул Дмитрий ему руку на пожатие.
Алексей молчал и какое-то время не смел пожать руку. Но вспомнившаяся дружба их троих одолела… Он пожал руку настоящему другу, которому всё же поверил… Душа немного успокоилась, зародившись надеждой на помощь, которую, как он в последнее время думал, никогда ни от кого не получит…
18
Находясь уже некоторое время в театре и проживая там в одной из отведённых ей комнате, что некогда служила гримёрной, Милана ждала новостей от Екатерины Семёновой. Та обещала покровительство и помощь пробиться на сцену театра, но какие-то срочные дела заставили отбыть в Москву.
Перед отъездом Екатерина Семёнова обещала Милане, что вернётся очень скоро, наставляла, чтобы Милана верно ждала и не забывала о репетициях. Покровителями же ей оставалась актёрская пара, которым Екатерина Семёнова доверила проводить с Миланой занятия.
И теперь, Милана даже не подозревала, что, кроме всего, за нею так же следит, посещает репетиции, сам Алексей, от которого она с подругами скрывается. Он старался прятать своё лицо и осторожно следить за её безопасностью.
И Милана жила пока спокойно. Рядом всё время была опекающая пара покровителей. Это была пара среднего возраста, очень любящая актёрское дело. Порой Милане казалось, что каждое их слово, каждое движение и в жизни остаются ролью.
Михаил Павлович был полон в теле, имел смазливое лицо и немного вздёрнутый нос. Его супруга, Вера Ивановна, была ничем не примечательна, однако её голос звучал ярко и чисто, что вдохновляло Милану научиться играть своим голосом точно так же.
Муж свою Верочку постоянно хвалил:
— О, моя голубка, вы ангел небесного хора, который спустился на землю!
Милана удивлялась каждому их слову и взгляду друг на друга, каждой игривой улыбке и видела любовь, которая казалась сказочной. Сидя вновь после очередной репетиции и попивая чай с ними у себя в гримёрной, Милана молчала…
— Ну и скромница, милочка, — говорила Вера Ивановна. — С такими данными надо быть благодарной Боженьке, а не бояться. — Мы поможем, не так ли, голубка моя? — ласково прищурился на супругу сидевший рядом Михаил Павлович. — Конечно, конечно, — взглянула та на вдруг скрипнувшую полузакрытую дверь в спальню.
После скромного чаепития пара удалились, оставив Милану одну. Взволнованно тёрла она руки, а потом озябшие плечи… Оставила чай на маленьком столе и отошла к окну… Печальными глазами Милана смотрела на плывущие облака, которые были то белые, то сероватые, будто мучились двойными мечтами, как и она. Снова скрипнувшая дверь заставила вздрогнуть и обернуться. На пороге стоял молодой офицер. Закрыв за собой дверь, он остановился перед Миланой.
— Вы прекрасны, — сказал он ласково и расплылся в милой улыбке. — Я наблюдал за вами всё это время. Как же хорошо, что вы теперь здесь, а мне поручена честь охранять вас. — Прошу вас, я очень устала, — хотела Милана попросить его оставить её одну, но он поспешно перебил, медленно к ней приближаясь: — Нет-нет, что вы, Милана, я не займу у вас много времени, — коснулся он плеч, а она вздрогнула от подступившего страха.
Его руки крепко схватили за предплечья и прижали всё её задрожавшее тело к себе. Покрывая тонкую шейку поцелуями и приближаясь целовать вздымающуюся в глубоком вырезе платья грудь, офицер страстно приговаривал:
— Вас забыть мне… невозможно… Вы будете моей… Вы нужны… Вы желаннее всех… — Нет… Отпустите меня, — вырывалась Милана, но соперник был намного сильнее.
Он толкнул её к столу с зеркалом, и все принадлежности макияжа, пузырьки и расчёски, что там лежали, упали на пол. Яростно стараясь задрать подол безуспешно вырывающейся жертвы, офицер уже не замечал ничего, не хотел более ничего, как поскорее завладеть желанным.
Скрипнув снова, дверь из спальни Миланы распахнулась с грохотом и выбежавший оттуда Алексей в скрывающем лицо капюшоне схватил обидчика за шею. Развернув на глазах Миланы, он вытащил его за пределы гримёрной. Всё, что Милана услышала, был только небольшой хруст и звук павшего тела. Несмело пройдя к выходу, она осталась стоять на пороге.
Лежавшее на полу тело офицера, что нападал на неё, казалось бездыханным. Стоявший к ней спиной спаситель тут же укутался в шарф, который быстро достал из-за пазухи. Из-под полы цилиндра Милана увидела только глаза. Вся остальная часть лица была закрыта и плохо освещена из-за спускающегося в театральные коридоры вечера.
Милана молча смотрела в его печальные глаза и хотела что-то спросить или сказать, как он вдруг сорвался с места и поспешил прочь. Испугавшись, что осталась одна с телом, живым или нет, у её порога, Милана скорее закрыла дверь и скрылась в спальне.
Что было в коридоре дальше, она не знала. Ей было страшно, как никогда. Был ли жив тот офицер или его убил её спаситель, видел ли
