пиву, — отдавая фляжку сказала Немезида.
— Я был последним, но потом они передумали и стали меня откармливать, а тут и Лесник мимо проходил.
— Повезло тебе, дистрофик, — похлопала его по плечу Иштар.
— Мне да, а им нет, — гадко ухмыльнулся папаша Кац.
Глава 7
Химера 06
— Поздравляю, вы нажили себе достойного врага! — донеслось издалека. Мы оглянулись и увидели спешащего к нам мистера Хайда. — Цезарь не простит вам Молота.
— И что? Нам дать ему белую жемчужину, поблагодарить за встречу, прошедшую в тёплой и дружественной обстановке? — папаша Каца проскрипел несмазанной дверью, что означало у него смех.
— Или просто скинуть этот кусок говна вниз, чтобы все порадовались? — спросила Иштар.
— Пожалуй, ты права, Медея, — Гюрза подмигнула Немезиде, и они быстро ухватили гигантское тело за ноги и поволокли к ближайшей арке. Мистер Хайд замер с открытым ртом, я сидел на полу и тупо игрался с ребром. Нажмёшь здесь, косточка появляется здесь, а если надавить сюда, то оно вылезает с другой стороны. Как выключатель света, здорово! Девушки, пыхтя всё же доставили Молота к краю. Один хороший пинок завершил нашу плодотворную встречу.
— Катись к хуям, — Немезида отвесила по жирной заднице палача своей сталинидовой ногой и Молот ушёл со стартового стола за пределы Колизея на первой космической. Удар поистине был грандиозным и заставил такую тушу описать длинную дугу и приземлиться аккурат посреди дороги на радость всем мимо проезжающим. При падении он ещё больше расплескал содержимое своей головы. Понять по лицу кто это было невозможно, вместо головы на брусчатке покоился кровавый блин. Но Немезида постаралась и скинула следом за телом Молота и его колотушку.
— Вот это по-нашему! — обрадовался знахарь. — А чё? Он первый начал и их больше раза в три было.
— Сегодня герой дня Немезида, если бы не она… — я помахал рукой пытаясь подняться. — Пора валить отсюда. Кто-нибудь вызовите такси, а то мне трудно ходить.
— Вам совершенно незачем ехать к себе, — оживился мистер Хайд.
— Почему? — спросил Ким.
— Вам лучше на время исчезнуть и лучше из города. Предлагаю остановиться у меня, тем более здесь рядом. И уже от меня завтра направиться за драконом, как планировали, — предложил мистер Хайд.
— Можно и так, — согласился я.
Новости на утро нам принёс слуга мистера Хайда, тарг по имени Цика. Я так и не разобрался, был ли это мальчик или девочка. Бледный лысый с чернотой вокруг глаз и оттопыренными ушами. Рта он почти не раскрывал, нашёптывая мистеру Хайду на ухо и прикрываясь при этом ладонью. Но когда шеф одобрительно покачал головой и похлопал Цику по спине тот зарделся и улыбнулся во весь рот. Лучше он бы это не делал. Треугольные клинообразные зубы в два ряда и раздвоенный язык портили всё представление об этой жизнерадостной особи.
Новости были интересные. Через час после того, как мы покинули Колизей туда прибыл сам Цезарь с братвой. На позолоченной коляске, запряжённой крупным топтуном. Одет он был в красную с золотой каймой тогу, золотого венца правда на голове наблюдатель не заметил, но я уверен, что Цезарь долгими вечерами уже скрафтил себе подобную шляпу. Важно приблизившись к трупу соратника, он вздохнул, выражая соболезнование о преждевременной кончине гиганта. Сопровождающие его лица незаметно стёрли слезинки с суровых лиц сплошь забитые татухами. У одного из них на лбу наблюдатель заметил надпись МС-13. Какой необычный гость с северной Америки из Мара Сальватручо. Ко всему прочему он был с одним глазом, как сказал наблюдатель это Кривой, правая рука Цезаря. Прибыл в Улей уже с одним глазом, да так и остался. Сколько не пытались ему прорастить глаз ничего не вышло. Улей решил, что это ни к чему, хватит ему и одного. Постояв несколько минут над трупом Молота, Цезарь что-то шепнул Кривому и отчалил на коляске. Топтун, пока Цезарь прощался с Молотом, время даром не терял. Просунув язык сквозь намордник, он тщательно слизал мозги и кровь с брусчатки до которых успел дотянуться. Смачно отрыгнув, топтун понёс своего хозяина дальше по государственным делам.
Кривой быстро раздал указания и полсотни прибывших с ним воров рассыпались как горох по переулкам Рима. Двое из них оказались на крыше дома мистера Хайда, но чудесным образом пропали. Вероятно их поймали слуги нашего доктора. Отлежавшись до вечера, под покровом темноты в закрытом экипаже нас доставили к броневику. Мне к тому времени заметно полегчало, а мазь от Демона полностью срастила кости. На стоянке было пусто, всех любопытных разогнала стража Циклона. Мы быстро пересели в броневик прихватив с собой припасы и нам открыли ту же дверь, через которую мы недавно въезжали в Рим. Она даже не скрипела! За территорией перед подъёмом в Нью-Йорк нас ждали двенадцать телег, каждая была запряжена четвёркой бегунов. Их выбрали как наиболее выносливых, топтуны обладают большей мощностью, но на дальние расстояния не подходят. Много жрут и вообще ведут себя вызывающе. Если в Риме их ещё можно было быстро приструнить, то в Пекле они могли и сбежать, откусив при этом что-нибудь своему погонщику. Терять части тела просто так никто не хотел поэтому взяли бегунов. По расчётам мистера Хайда на дюжину телег вполне мог поместиться дракон, разумеется, заранее разделанный. Как таковых специалистов по разделке драконьих туш в Пекле не было, обычно происходило наоборот, то взяли опытного мясника. Он обещал сделать всё в лучшем виде и угостить нас драконьей вырезкой на углях.
Затемно мы убрались подальше на следующий кластер. Броневик шёл первым, за ним весело бежал обоз. При нём находилось тридцать два носильщика и только восемь из них являлись людьми. Внешне все были похоже не пойми на что, грязные и оборванные. Зато сверкали белозубыми улыбками в надежде получить по окончании рейда от нас по три красных жемчужины, что позволит им привести себя в порядок и не отпугивать дамочек в Риме своим амбре. Всё начиналось просто идеально. Папаша Кац поскрипывал, напевая какой-то весёленький мотив. Кима посадили за управление, чему он был бесконечно рад. Оказывается, парень очень неплохо управлял машиной. Гюрза, Немезида и Иштар о чём-то сплетничали. Краем уха я услышал такие слова, как свадьба, платье, фата и вибратор. Причём здесь последнее я не понял, скорее всего он предназначался кому-то ещё. Я же прислонился
