могли снова начать нормально общаться.
— Виталина, — из размышлений меня вытянул голос Оксаны Фёдоровны, — ты домой собираешься? Сейчас десять минут седьмого…
— Да-а-а, конечно! — легко улыбнулась я. — Уже иду, — выключив компьютер, стала укладывать вещи в сумку. — А вы почему не собираетесь?
— Нужно закончить кое-какие дела, — сняв очки, она внимательно посмотрела на меня. — Я долго думала, стоит ли говорить об этом, но… Кажется, Филипп Александрович заинтересован в тебе…
— Почему так решили? — замерев, свела брови на переносице. — Если вы о нашем утреннем разговоре, то в нём не было ничего такого…
— Он сегодня просил быть с тобой помягче, — по-доброму усмехнувшись, Оксана Фёдоровна перебила меня. — Сказал, сможешь удивить, если я позволю раскрыться. Сомневаюсь, что каждый может рассчитывать на такую заботу самого занятого врача центра…
Я не знала, как реагировать на слова Оксаны Фёдоровны.
С одной стороны, было приятно, что Филипп пытался подстелить солому — акклиматизация в новом коллективе всегда давалась мне с трудом. Но с другой… Я так хотела отдалиться от Северова, превратить наши отношения в формальность, что невольно притянула его. И от этого чувствовала себя некомфортно.
— Наверное, я лезу не в своё дело… Но! Если у тебя никого нет — советую приглядеться к Северову, — вздохнув, она натянуто улыбнулась. — У Филиппа не лучшие времена— полгода назад он развёлся с женой и сейчас с трудом собирает себя после болезного развода. Возможно, именно ты сможешь подарить ему долгожданное счастье?
«Да дарила уже!», — хотела закричать я. Ждала и верила в то, что рано или поздно Филипп одумается, попытается сделать маленький шаг навстречу мне… Покажет, что для него наша семья важнее работы!
Но, к сожалению, чуда не произошло. Со временем я устала от борьбы за пустой брак, и тогда подала на развод… Разве я могла поступить иначе?! Писала заявление, а сама ждала, что Филипп остановит, скажет «не отпущу»!
А он спокойно дал мне свободу… Позволил узнать, какого это — потерять любовь. Так почему же, когда стало слишком поздно, решил вернуться? Сейчас я не могла думать о том, чтобы делать даже самые ничтожные шаги навстречу ему.
— Сомневаюсь, Оксана Фёдоровна, — поджав губы, ответила я. — Человек с опустошённым сердцем не может осчастливить, другого… — взяв сумочку, натянуто улыбнулась. — Не может…
Из кабинета я вышла удручённая — воспоминания о самом тяжёлом дне снова разбередили старые раны.
Раньше я думала, что только мне было сложно расставаться с Филиппом, что он сильно устал от нашего брака, раз даже не попросил времени на применение. Но… Возможно, моё мнение ошибочно? Может, у Северова была причина так поступить?
Размышляя об этом, я не заметила, как подошла к лифту, рядом с которым стояла глубоко беременная девушка. Она тяжело дышала, держась за большой живот.
— С вами всё хорошо? — заметив бледное как полотно лицо, решила поинтересоваться я. — Может, нужна помощь?
— Нет, — с одышкой ответила она. — Всё в порядке. Тренировочные схватки. Сейчас отпустит…
— Вы уверены? — мне не давал покоя её изнеможённый вид. — Давайте я всё же позову врача…
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — девушка широко улыбнулась. — Я уже была на приёме. Яна Эдуардовна сказала, что скоро полегчает.
В этот момент двери лифта открылись, представив нам задумчивого Филиппа. Прислонившись к кабине, он меланхолично наблюдал за собой в зеркале и даже не заметил нас.
— Проходите, пожалуйста, — пропустив новую знакомую, я зашла следом за ней. — Всем на первый?
— Да, — через силу кивнула девушка.
— Сначала на шестой, — обратив на меня внимание, ответил Филипп. — Я бы с радостью прокатился с вами, но моя пациентка рожает.
— Конечно, — поджав губы, нажала на кнопку.
Двери закрылись, и в кабине воцарилась гробовая тишина. Кажется, Северов, отвернувшись к зеркалу, даже не планировал вспоминать о нашем утреннем разговоре.
Разве не мне стоило так себя вести?! Я думала, теперь Филипп не отстанет от меня, прилипнет как банный лист. Но, видимо, у него были совсем другие планы.
Желая прямо сейчас высказать всё, что думала о его безумном предложении, я повернулась к Филиппу и уже набрала полные воздуха лёгкие, как лифт остановился.
— Мы что, застряли?! — обеспокоенно спросила обесцвеченная девушка, когда заморгал свет.
— Не может быть, — усмехнулась я. — Центр недавно построили… Лифты новые! Здесь всё должно работать идеально!
— К сожалению, может, — тяжело вздохнув, Филипп нажал на кнопку с колокольчиком. — Мы столько раз жаловались Юрию Германовичу, но он так ничего и не решил… Вот кто-нибудь родит здесь, тогда забегают!
— Сплюнь сейчас же! — косясь на огромный живот и еле живую его обладательницу, прошипела я. — Девушка, не слушайте Филиппа Александровича… Вы же не рожаете! Не рожаете же?!
— Конечно же, нет, — попыталась улыбнуться незнакомка, как по её ногам что-то потекло.
— А я бы не был так уверен, — повернувшись к нам серьёзно произнёс Филипп. — Как давно начались схватки? Сколько длятся по времени?
— Что вы, доктор! — воскликнула она. — Это же тренировочные… Я даже не думала засекать.
— Как давно болит? — стоял на своём Северов. — Пожалуйста, вспомните приблизительное время.
— Тянуть стало часа четыре назад… Сначала слабо, а потом всё сильнее! Я испугалась, решила приехать на внеплановый приём к Яне Эдуардовне, — схватившись за поручень, ответила девушка. — Но она успокоила меня, сказав, что так проявляются тренировочные схватки! Мне ещё рано рожать, доктор…
Я видела — Филипп злился. Кажется, один из врачей его отделения даже не удосужился осмотреть пациентку и из-за суматохи отправил её домой. Это была настоящая медицинская халатность!
— С Яной Эдуардовной мы разберёмся позже, — сквозь зубы произнёс Филипп. — Давайте сейчас о другом… Как вас зовут? Какие по счёту роды?
— Люба. Вторые, — пытаясь глубоко дышать, уверенно ответила девушка. — Доченька Сонечка сейчас у бабушки… Ждём сынулю. Имя, правда, не выбрали…
— Ну у вас ещё есть время, — задумчиво улыбнулся Филипп, осматривая кабину. — Простите, Люба, но пока Виталина Сергеевна дозваниваться до диспетчера, мне придётся вас осмотреть.
— Прямо в лифте? — закричала она. — Но… Как? Здесь же полнейшая антисанитария!
— Успокойтесь, — сняв халат, Филипп положил его на пол. — Во-первых, у меня всегда с собой есть парочка новых перчаток и антисептик. А во-вторых, здесь не так уж и грязно… Знали бы вы нашу уборщицу Антонину Львовну — согласились бы здесь оперироваться, — Филипп явно пытался заговорить Любе зубы. — Так что если вы доверитесь мне, у нас всё обязательно получится… Обещаю, что не сделаю больно.
Это был какой-то кошмар. Я никогда даже не предполагала, что такое может произойти в моей жизни. Пока Филипп осматривал несчастную девушку, я судорожно пыталась дозвониться до диспетчера. Но, как назло, никто не хотел отвечать.
— Это
