начала потихоньку привыкать.
Ну, свадьба в болотистом густом лесу, куда нормальный человек в жизни не потащится. Может, это экстрим такой – провести праздник в заброшенной деревне.
Стало быть, это невеста и гости с её стороны. А чего они такие мрачные? Не по любви, наверное, замуж выходит.
И потом – может, это местная традиция, чтобы невесту на плоту привезли. А кто такой сноровистый, что так мастерски умеет править этим экстравагантным плавсредством? Василиса обернулась, чтобы рассмотреть перевозчика. Длинный, тощий. Острые лопатки выпирают из-под пиджака. Надо же, в шляпе. Ага, и перчатках – это ведь он ей руку подал и помог забраться на плот. Нарядный какой, даже элегантный, наверное, из богатых родственников.
Василиса почувствовала, что ноги затекли, и стала потихоньку переминаться в ожидании, когда они наконец причалят. Свадьба, конечно, дело хлопотное, но наверное там найдётся кто-нибудь, кто объяснит, как добраться до ближайшего посёлка.
Шляпа… Перчатки. Шляпа! Перчатки! Василиса резко обернулась. Точно, между воротником пиджака и полями шляпы не было шеи. Только бледно-жёлтый узкий позвонок и кости черепа.
Колени сами собой подогнулись, и Василиса плюхнулась на брёвна плота. Над водой постепенно сгустился серый туман. Скоро он стал настолько плотным, что даже рядом стоящих пассажиров невозможно было разглядеть. И ладно, оно и к лучшему.
Плот мягко причалил, Василиса покачнулась. Люди стали сходить. Молча, аккуратно, по очереди. Через минуту остались лишь Василиса, так и сидевшая на плоту, обхватив костыль, и перевозчик. Он отпустил весло и обернулся. На Василису сверху вниз смотрели круглые пустые провалы глазниц на желтоватом безносом черепе.
– Мне надо назад, – проговорила Василиса, глядя прямо в глазницы.
Но скелет только помотал головой и указал вперёд, на берег.
– Я никуда не пойду, – упрямо заявила Василиса. – Буду здесь сидеть.
Скелет пожал плечами, изящно прошёл по плоту, ступил на берег и исчез в тумане.
Василиса осталась на плоту в густой серой мгле. Хорошо, хоть дождь прекратил. И что дальше? Ясно теперь, что никакая это не Багряница, а… А что это, даже думать не хотелось. Но раз плот приплыл на эту сторону, значит, ему в любом случае придётся возвращаться. Рано или поздно вернётся этот… Вася (даже мысленно произносить имя было трудно – оно застревало в горле). Так или иначе, ему же нужно будет забрать с той стороны новую партию…
Господи. Василиса провела рукой по лицу. Поднялась. Сделала пару шагов туда-сюда. Плот даже не покачивался. Подошла к веслу, которое перевозчик оставил одним концом в воде. Взялась за него обеими руками, но как ни тужилась, даже на миллиметр сдвинуть не смогла – слишком тяжёлое.
И что теперь – сидеть здесь и ждать обратного рейса? А если он будет лет через сто?
Вздохнув, Василиса взяла свой костыль и сошла с плота на берег. Утоптанной песчаной тропкой поднялась по пологому откосу и вышла на туманную набережную. И что дальше? Куда идти? Кого искать?
На ум пришёл только скелет Вася, который полгода назад уже помог ей найти то, что она искала (а вот что именно, лучше даже не вспоминать).
Покрутив головой и разглядев лишь туман, Василиса поковыляла влево. Обычная булыжная мостовая, сквозь пелену проступают какие-то строения, вроде бы дома́. Только людей совсем нет. Сплошная мгла.
– Я не хочу, не пойду, – хныкал где-то рядом детский голос. – Не пойду, я хочу домой…
Василиса заковыляла быстрее. Впереди в кромешной серости проступил силуэт женщины, тянувшей за руку упирающегося мальчишку лет семи. Тени на пару секунд проступили и тут же пропали. Странное платье у этой женщины – длинное и как будто из позапрошлого века.
Голос ребёнка затих. Василиса сбавила шаг. Куда здесь идти, неясно. Ничего не видно. Вытянув костыль, Василиса помахала им из стороны в сторону. Даже конец палки едва виден.
Так. Платье позапрошлого века. А что, если где-то здесь обитает Агафья Русакова? Та самая графиня-ведьма, что бежала от Революции через Багряницу. Может, она где-то тут спряталась? Недаром же её так и не нашли. Хотя кто-то вроде говорил, что она сумела уехать за границу. Кто это сказал? Гаврил.
Вспомнив ребят, родителей, бабушку и Изюма, Василиса снова ощутила свербение в носу и глазах. Только не реветь, сейчас не время. Раз уж она здесь оказалась, значит, это не просто так. Наверное, ещё можно что-то сделать.
Во мгле мелькнул долговязый силуэт. Василиса перехватила костыль и побежала следом. Из тумана проступило здание, будто дореволюционное – бордовое с белыми фигурными карнизами. Чем-то знакомое, но времени рассматривать его не было.
– Эй! Эй, погодите! Вася, стойте!
Только когда Василиса выкрикнула своё собственное прозвище, которое ненавидела, силуэт остановился. Обернулся и даже любезно подождал, пока Василиса до него доковыляла. Правда, на последнем метре споткнулась, потому что рассмотрела его – оказалось, Вася больше не был скелетом. Ну, теперь не на сто процентов. Перед ней стоял, засунув руки в карманы, долговязый человек в шляпе. Правда, половина его лица слезла, обнажив кости черепа. И половина рта исчезла, так что стали видны ряды зубов.
– Э… – Василиса так опешила, что забыла, зачем его окликнула. – А когда рейс обратно?
Вася рассмеялся, смыкая обнажённые челюсти и вращая глазами в чёрных провалах.
– Никогда, – покачал головой полускелет. – Отсюда не бывает обратных рейсов.
– Так что, я тут навсегда останусь? – руки сами собой бессильно повисли.
– Ты же сама сюда пришла. Это не часто бывает. – А голос у него оказался вполне
