голосе никакого возмущения, только неловкость. Раньше её не было между нами. Ни во снах, ни в жизни. Пока дракон и человек, в её голове, жили отдельно с обоими Миранда ощущала себя легко, позволяла видеть настоящей и не боялась говорить, что думает. Почему же теперь вдруг всё так поменялось.
— Ты любила дракона, Мири. Не спорь, я знаю же, что любила. И считала близким мужчину из снов. Тогда почему тебе не даёт покоя, что мы одно целое? — по глазам видно, что она и сама задаётся этим вопросом. — Помнишь, я спросил, что будет, если муж запретит тебе полёты или откажется позволить содержать дракона?
— Я сказала, что не выйду замуж вообще, раз так…
— Теперь тебе не нужно выбирать. Между драконом и мужчиной.
— Это другое, — неуверенность этого размытого утверждения не скрылась и от самой Миранды, она поморщилась, и поджала губы, попытавшись отобрать у меня руку. Привычно не стал удерживать, позволив ей решать самой, чего она хочет. Нагретая прикосновением ткань тут же отдала телу холодок пустоты. Та засела где-то внутри беспросветной тоской. — Мы ведь договорились, что обсудим это после спасения драконов.
Моя маленькая храбрая девочка. Как недалеко ты смотришь в своих планах…
Я знал, что дело здесь не в глупости. Миранда очень умна для своего возраста и жизненного опыта. Ей всего девятнадцать! Я в эти годы только встал на крыло и ветер, свистевший в ушах во время полёта, кажется, настолько продувал мозги, что умные мысли там даже не квартировали. Так что зрелостью Мири я восхищался искренне, пусть временами в её словах и поступках сквозили свойственные импульсивной юности противоречия.
— Когда мы это сделаем, если всё получится, — признавать возможность провала не хотелось, но в таких вещах всегда лучше быть реалистом и готовиться к самому неприятному исходу, чтобы заранее просчитать пути отступления и иметь пару вариаций плана про запас, — ты пожертвуешь свою кровь ради спасения драконов. Но для всех жителей Галдура станешь предательницей.
— Они просто не знают! — так искренне она верила в святость своих соплеменников, что разрушать её мир было больно почти физически.
Вместо ответа я улыбнулся, хотел поддержать её, но горечь внутри не давала поднять уголки губ, щедро приправив улыбку грустью.
— Но не всё же… — верно расценив молчание, Мири качнула головой, всё ещё не желая признавать очевидное.
— Не всё, небо моё. Но кто твой отец?
Глаза её наполнились болью. Она, конечно, думала об этом раньше, но гнала старшую реальность из мыслей и сердца.
— Такие вещи не могут вершиться без участия первых людей королевства, Мири.
Желая унять её тоску, я шагнул вперёд, раскрывая объятия, но Миранда попятилась. Когда-то во сне бежала в мои объятия всякий раз, случись что-то дурное в академии или отругай отец, а теперь… Сердце сжало тисками боли. Даже вполне естественный сейчас жест отторжения ощущался так, будто впереди первый оборот и кости с непривычки выкручивает из суставов… Всё разом.
— Я не прошу тебя выбирать между мной и родителями, слышишь?
— Тогда что? Зачем ты всё это говоришь?
— Потому что люблю тебя. Больше всех драконов королевства. И больше себя самого. И если сейчас ты скажешь, что хочешь вернуться домой…
— То что⁈ — не дав мне договорить, Мири перебивает, громко и хлёстко, будто уже накрутила себя вконец и близка истерике.
— То мы полетим во дворец к дяде, расскажем всё, что успели узнать. А потом ты наденешь на своего дракона седло, накинешь узловую цепь и вернёшься домой героиней, обуздавшей взбесившегося зверя.
Закрыв рот рукой, Мири отчаянно мотает туда-сюда головой.
— Ты не сделаешь…ты не можешь.
— Единственное, чего не может дракон, Миранда, это жить без своей пары. Мы всё равно будем вместе. А в каком варианте зависит только от тебя. Я не смогу быть счастлив, зная, что несчастна ты.
— А я, значит, смогу по-твоему⁈ — взорвавшись, она снова принялась молотить меня кулаками, как тогда после прорыва завесы. — Жить, зная, что с тобой стало. Что я с тобой сделала⁈ Смогу, да?
Поймав её руки, довольно улыбаясь, стал целовать сжатые в бессильной злобе пальчики.
— Видишь, Мири. Ты только что ответила себе на главный вопрос. И мне тоже. Обещаю, тебе никогда не придётся об этом пожалеть.
— Ты бессовестный, коварный манипулятор! Я тебе этого никогда не прощу, понял? — быстро осознав, что только что без слов расписалась в своей ко мне любви и привязанности не только как к дракону, Мири разозлилась ещё сильнее, но я не мог стереть с лица глупой улыбки.
— Никогда это очень долго, любимая. Почти так же долго, как вечность. Ты обещала, Мири. А леди всегда держат слово, верно?
Глава 16
— Я отказываюсь придумывать план на случай, если у нас ничего не выйдет. — Мири снова высвобождается из моих объятий, — И ты не смей даже думать об этом, не то что произносить вслух, ясно?
Не дожидаясь ответа, она возвращается к книжным полкам.
Неугомонная. Упрямая. Самая лучшая на свете.
— Всего лишь обозначил наиболее вероятные перспективы и варианты…
— Даже слышать не хочу! — В попытке скорее сбежать от этого разговора Миранда тихо, под нос, бурчит, перебирая варианты запросов.
— Принятие своей сущности… Нарушение гармонии… Нарушение магических законов…
Как ни странно, одна из книг тихонько шуршит, выскальзывает из аккуратного ряда разномастных сородичей и падает прямо Миранде в руки.
Значит, нарушение мирового магического баланса? Я подозревал что-то такое ещё там, в Галдуре. Заметил, что маги почти все пользуются артефактами, проводниками и усилителями. Ковен, очевидно, мельчал. Может, потому и пытался «изучать» драконов и найти способ вернуть былое величие.
'— Всё-таки это странно, — снова начинает разговаривать сам с собой, воображая, будто мне интересно его слушать. — Я всегда считал, что я один такой… Но со мной-то понятно, я ведь не из Уллары. А ты-то почему обращаешься в зверя?
До чего же он тугодумный. Неужели до сих пор не понял, что в обличье ласки я не могу ему отвечать? Разве что пискнуть на свой манер.
Хотя Рикарду, кажется, и нет дела, что я предпочитаю мирно лежать, свернувшись в клубок у своего плаща, ни усом, ни ушком не ведя в его сторону. Он просто смотрит в костер и продолжает говорить:
— Не знаю, что мне с тобой делать. Как ты там себя назвала? Принцесса? Я вот, знаешь ли, тоже всегда думал о себе, что я особенный. Вот, посмотри. — Слышу шуршание и невольно реагирую на раздражитель.
Поворачиваю голову, устраиваясь так, чтобы видеть то,
