да на потолке разместилась россыпь маленьких тусклых светодиодных лунок. Высокоточные дорогостоящие приборы соседствовали со старыми и ветхими учебными книгами (некоторые были не умело подклеены изолентой). На столешницах спонтанно были расставлены колбы различных форм и размеров - попадались, как и классические: плоскодонные и конические, так и достаточно странного вида, например, в виде звезды и даже в виде миниатюрных пирамид. На широкой доске перед студентами на некотором возвышении красовалась толстым белым мелом четкая надпись - «Гидролиз Мфирина. Реакция. Этапы. Результаты». Рядом наспех написано мелким, практически выцветшим, уходящим вниз почерком - «Откуда лес???»
Музыка стихла. Из небольшой, едва заметной деревянной двери вышел высокий поджарый мужчина средних лет. Короткая военная стрижка, курносый, слегка округлый нос и орлиный стреляющий взгляд придавали ему грозный аутентичный вид человека, безусловно повидавшего жизнь и не только ее. На его пурпурно-синем халате на правой груди традиционно было вышито белым цветом «ИИМЭиТ», на левой груди красовалась уже более выразительными буквами надпись «Профессор Юм».
При появлении профессора в лаборатории мгновенно повисла мертвая тишина. Он одним широким шагом преодолел несколько маленьких ступенек, ведущих на возвышавшуюся над столами практикантов площадку, небрежно посмотрел на название темы на доске, чуть более пристально задержал свой взгляд на «лесе» и уверенно подошел к своему массивному металлическому столу.
- Сначала у нас немного теории, - сказал Юм сухим будничным тоном. - Затем вы изучите под приборами аморфное Мфириновое вещество. На последней трети занятия разобьетесь на пары и изучите опытным путем реакцию Мфирина на добавление к нему обработанной жидкости.
Профессор достал из-под стола одну из тех ветхих заплатанных книг, лежащих у практикантов, раскрыл ее резким, но легким касанием руки и начал диктовать. Тут же зашелестели бумажные листья студенческих конспектов, готовые впитать в себя всю новую ценную информацию. Забегали по этажам страниц синие, черные и даже зеленые ручки. Кто-то просто не заморачивался и черкал карандашом. Большая часть аудитории была напряжена, сконцентрирована, внимательно слушала и записывала слова профессора, стараясь не пропускать ни единой детали.
Исаак уснул. Удивительным образом голос Юма в совокупности с факторами постоянного недосыпа, утомления и нервного напряжения подействовал на него усыпляюще. Никто из присутствующих не обращал ни малейшего внимания на дремлющего Исаака: все были загружены своей письменной работой. Казалось, профессора тоже не волновал спящий Исаак. Расположись перед ним сплошь манекены в одежде и париках, он бы и бровью не повел — настолько был уверен в непогрешимости студентов и важности своего предмета.
- Так, теперь все наденьте защитные перчатки и очки, - сказал Юм, закрывая книгу. - Сейчас по очереди ко мне подойдут самые крайние студенты с каждого ряда, с ближайшей ко мне стороны, и я раздам им на ряд по определенному количеству Мфирина в стеклянных емкостях. Включайте приборы, отрегулируйте мощность на позицию четыре, подтяните смотрящий глазок (у каждого индивидуально) и скорректируйте направление лазера на центр пластины, куда аккуратно выложите вещество. Напишите свои результаты наблюдений в конспект, к следующему занятию будет проверка по данному исследованию и контрольная работа.
Началась рабочая суета. Задвигались стулья, раздался лязг металлических пластин, миролюбиво загудели включившиеся приборы. Кто-то сразу начал настраивать устройство под себя, некоторым не терпелось поскорее получить вещество, чтобы зарисовать его в конспекте. Профессор Юм раздавал емкости, комментировал действия студентов. Там, где требовалась помощь — подсказывал и помогал с регулировкой и настройкой.
Исаак безмятежно спал, неуклюже облокотившись на свою бедную расписанную тетрадь. Никто и не пытался передать ему соответствующий экземпляр вещества, да и нельзя сказать, что Исааку он был так жизненно необходим. Пока проводились наблюдения, лазеры осматривали аморфные субстанции, и лихорадочно делались записи, Исаак видел во сне прыгающих через ограду овец.
Вдруг одна овца остановилась и сказала следующей за ней:
- Слушай, у меня назрел такой вопрос. Нас здесь мириады тел, целые шерстяные легионы, но каждая овца прыгает один и только один раз, после это действие делает другая, и так до бесконечности. Но куда же мы попадаем после этой ограды?
- Знаешь, я думаю, что это, без сомнения, очень интересный экзистенциальный вопрос. Но, понимаешь, я не могу тебе на него ответить, ведь я простая тупая овца, как и ты, и мы не должны думать о таких высоких материях, как предназначение ограды или конец овечьего пути. Мы должны просто действовать, действовать слепо и бессознательно, веря и надеясь на наш успех, и тогда и только тогда мы выполним свой долг. А что может быть лучше выполнения долга? Только пощипать травку на лугу, конечно же.
- Извините, мы вам там не мешаем??? Тут вообще то уже целая пробка образовалась. Вы собираетесь прыгать или нет?
- Бэээ!?!?
- Бээээ…
- Исаак.
Исаак испуганно дернулся и стукнулся коленом о тяжелую сплошную столешницу. От боли из глаз посыпались звездные искры, и последние остатки сна мгновенно исчезли за горизонтом.
Профессор Юм называл имя студента и соответствующего ему компаньона в лабораторной работе, держа в руках большой, весь в пометках, местами перечеркнутый несколько раз, список.
- Исаак, - повторил он. - Повезло, у тебя в компаньонах Алиса.
Внутри Исаака все похолодело. Его словно облили ледяной водой из зимней, покрытой вечным льдом, проруби. Он хотел убежать с занятия, убежать в коридор, в туалет, да хоть к своим утренним жертвам, чтобы они сполна смогли отомстить ему, но только не связываться с ней. Исаак начал озираться, чтобы вспомнить, где находится выход — возможно, пока Юм зачитывает остальные пары, и другие начинают готовиться к опыту, он сможет по-быстрому проскочить к двери и, может быть, отдохнувший и восстановивший после сна силы, разыщет путь к библиотеке. Не успел Исаак обойти несколько пар людей, замешкавшихся с изогнутыми колбами, как поймал на себе взгляд ослепительно зеленых глаз, которые могли своей поразительной красотой и тяжелой пронзительностью, как погубить одни судьбы, так и спасти другие.
- Здравствуй, Исаак, - произнес спокойный нежный голос. - Давно не виделись.
***
Исаак впервые встретил Алису на первом курсе в начале декабря и тут же безнадежно влюбился.
Он разошелся с Петром утром понедельника после их посиделок у берега. Уже было достаточно холодно, и они, закутавшись в свои поношенные вязаные шарфы и переминаясь с ноги на ногу, обсуждали революцию, как последний шанс на перемены в обществе. Конечно, можно было сидеть безмятежно
