полупрозрачная ткань, скользнув по плоскому животу и гладким бедрам, упала к ее лодыжкам. — Ты открыл для меня мир плотских удовольствий… И собираюсь исследовать его. С тобой или без тебя.
За ее спиной сверкнули тонкие крылышки, затрепетали, и фея слетела с кровати прямиком к Рондару. Эйлин прижалась к его груди и игриво провела пальчиком по шее.
— Оставь меня здесь, дракон! — Ее дыхание щекотало Рона, дразнящий цветочный аромат путал мысли, а приоткрытые губы манили.
Рондар Янброк уже не принадлежал себе: невидимые нити оплели его тело и тянули к проклятой фее со страшной силой. Кровь отхлынула от головы, прилила к чреслам, а руки сами легли на узкие хрупкие плечики.
Дракон не собирался целовать ее, но устоять не смог. Он хотел вобрать ее в себя, снова ощутить этот вкус, эту мягкость припухших губ, этот острый верткий язычок, с которого не слетало ничего, кроме лжи…
Ложь! Огненный владыка, она ведь наверняка врет — ни на что другое она вообще не способна! Усилием воли Рондар оттолкнул от себя это розовое наваждение и тряхнул головой, чтобы рассеять марево похоти.
— Рон… — умоляюще простонала она.
— Хватит! — он не знал, обращается к ней или к самому себе, зато отлично понимал, что это безумие надо прекратить прямо сейчас. — Завтра ты исчезнешь отсюда, и молись своим музам, чтобы не попадаться мне на глаза!
— Но почему? — она надула губки, и Рондар с трудом отвел от них взгляд. — Ты ведь хочешь…
— Хочу, — не стал он отрицать очевидного. — К счастью, у меня есть нормальная наложница.
Рондар мстительно ухмыльнулся, когда лицо Эйлин разочарованно вытянулось, а потом вышел из комнаты. В одном эта фея была права: его тело ломило, взывая о немедленной разрядке.
— Маиса! — крикнул он, заходя в свои покои.
При этом Рондар очень надеялся, что Эйлин тоже услышит его зов: пора бы несносной девчонке усвоить, что на ней свет клином не сошелся.
Глава 8
Эйлин Пеони
Мой план рассыпался в труху. Точнее — оба плана.
Переговоры Рондара с золотыми затягивались, а я не находила себе места. Мне надо было во что бы то не стало спасти академию! И я решила действовать через похотливого герда.
Сначала меня посетила первая гениальная идея: сорвать переговоры и вызвать у Рондара ревность. Я понимала, что испортила все, когда убедила железного, будто в постели приношу не больше радости, чем ледяная треска, но драконы-то мыслят, как животные!
Помнится, ухаживала я как-то за одним единорогом. Еще до академии. Так вот, мой славный радужный Вей-вей приболел, и лекарь прописал ему специальный корм. Вей-вей его не то что есть, он даже нюхать эту дрянь отказывался. И тогда опытный лекарь посоветовал мне интересный фокус.
— Предложи корм другому единорогу, — сказал этот мудрейший фей.
Я взяла ведро и потащила его в соседнее стойло, расписывая в красках, как сейчас кто-то будет наслаждаться вкуснейшей травяной бурдой. От такого предательства у Вей-Вея чуть крышу не сорвало: он гневно ржал, бил копытами, проломил рогом стену своего стойла… А потом всосал лечебный корм с такой скоростью, что я и глазом моргнуть не успела. Да, чудный был единорог, хоть и с характером… И теперь опыт общения с норовистыми жеребцами пришелся мне как нельзя кстати.
Я вырядилась в игривое платье, за которое мне как-то прилетело от тети Талеи, сумела проникнуть в зал, принялась недвусмысленно намекать золотым, что не прочь посетить Аурвир в их теплой компании. Молодой дракон, — Анрик, если не ошибаюсь, — разве что слюну не пустил. Рондар свирепо сверкал глазами, точь-в-точь, как мой милый Вей-Вей. Думаю, если бы у него был рог, он бы уже давно с разбегу пробил в своей пещере новое отверстие. И я уже, затаив дыхание, ждала, когда он, наконец, рявкнет что-то вроде: «Моя фея, не отдам ни ее, ни академию!», но вместо этого Рондар прервал переговоры на самом интересном месте и уволок меня в спальню.
Опять.
Пришлось приступать ко второму плану, и заключался он в соблазнении дракона. Да, я плохо осведомлена в постельном вопросе, но все же не вчера родилась! Видела в свое время, как флиртуют с симпатичными парнями мои однокурсницы, наблюдала за поведением Маисы. А уж повторить элементарные вещи я в состоянии!
Расчет был прост: Рондар теряет голову от страсти, швыряет меня в кровать, а потом я напеваю ему на ушко опробованную колыбельную, и он дает храпака. После чего я мирно ложусь рядом, дожидаюсь, когда он проснется, и сочиняю новую сказку. Любовь, страсть и прочие захватывающие детали о нашем воображаемом соитии. Рондар, само собой, млеет и понимает, что ни за что меня теперь из Фервира не отпустит. Я получаю время, чтобы выведать у Готрида нужную информацию, а железный — веру в собственную неотразимость. Мне ведь не жалко! Пусть я и не поэт, но истории такие придумывать ему могу хоть каждую ночь, лишь бы продолжал защищать академию от золотых.
И я была уже на волоске от победы, как Рондар вдруг встал на дыбы. Да, чем дальше, тем он сильнее напоминал мне старину Вей-Вея… А ведь все так хорошо начиналось! Он меня поцеловал, да так страстно, что я сама чуть голову не потеряла. И тут — будьте любезны! Ты, мол, лети в Тайфо, а мне и Маисы хватит. Пресвятые музы, как же я разозлилась!
Я слышала, как он ее позвал, и как она, мурлыкая от счастья, побежала в его спальню. Уж не знаю, из какой породы фервирская гора, но до меня доносился каждый звук из соседней комнаты! Кроме, пожалуй, шелеста одежды и лязга сброшенных доспехов. А в остальном, все это музопротивное действо будто бы разворачивалось прямо у меня на глазах. Ну, или на ушах.
— Ох, Рон… — с придыханием стонала Маиса, заставляя меня сжимать кулаки от бессилия.
— Моя кошечка!
— О, да…
И утробное рычание довольного дракона. Вот уж воистину: ни стыда, ни совести!
Радовали во всем этом безобразии меня только две вещи: тот факт, что я-таки успела стащить из-за пояса железного свою флейту, пока он лобызал меня в десны, а еще — наличие сундука с нотами и учебниками. Никогда не думала, что буду так благодарна тете Талее за ее предусмотрительность!
И нет, волновали меня сейчас отнюдь не грядущие экзамены. Лихорадочно разрыв содержимое сундука, я вытащила сборник с музыкой внушения.
— Уйди! — отмахнулась от назойливой бабочки: эта труженица, завидев канцелярские принадлежности, решила, что я собираюсь писать на ее крыльях
