Fila и кроссовки Yeezy. Он пыхтит вейп и выглядит не в себе.
— Доброе утро, — вежливо говорит Кэл.
Циммер медленно кивает ему.
— Мы можем поговорить наедине? — говорит Кэл.
— Ты можешь говорить все, что хочешь, — лениво говорит ему Циммер.
— Это для моего личного пространства, — холодно отвечает Кэл. — Не твоего.
Циммер смотрит на него суженными, налитыми кровью глазами. Но через минуту он поднимается с огромного кресла-мешка, на котором сидел, и ведет нас в дальний угол склада. Здесь мы все можем присесть на секционный диван неопределенного возраста и цвета. Честно говоря, я бы предпочел не садиться, так как он испачкан загадочными жидкостями. Но на такие жертвы приходится идти, когда ты гость гангстера.
Циммер растянулся на своей стороне дивана. Мы с Кэлом сидим под углом девяносто градусов.
— Ну что? — говорит Циммер, делая очередную длинную затяжку из своего вейпа.
Без предисловий Кэл говорит: — Я хочу знать, был ли ты посредником в убийстве моей сестры.
Циммер выдыхает шлейф густого белого дыма. Он вырывается из ноздрей и рта одновременно. Его глаза смотрят сквозь дым, темные и сверкающие, как у дракона.
— Если бы я выдавал такую информацию, каким бы я был брокером, мать его? — говорит он.
— Я это понимаю, — говорит Кэл, сохраняя размеренность голоса. — Но дело вот в чем, Циммер. У нас никогда не было никаких конфликтов. Я остаюсь на северной окраине города. Здесь вы управляете делами так, как вам нравится. Мы поддерживаем взаимное уважение. Если бы ты стал посредником в убийстве члена моей семьи, а я бы узнал об этом… я бы расценил это, как акт агрессии.
Циммер делает еще одну затяжку. Его расслабленная поза не изменилась. Но я вижу новую настороженность в его глазах и напряжение в мышцах. Его лицо неподвижно, но в глазах блестит гнев.
— Я бы счел агрессивным, если бы вы пришли в мой дом и угрожали мне, — шипит он.
Между Кэлом и Циммером на несколько минут воцаряется тишина. Я не собираюсь произносить ни одного чертова слова. Кэл знает этого парня, я — нет, но я наблюдаю за всеми остальными в комнате, краем глаза. Слежу за здоровенным вышибалой, который стоит справа от нас, достаточно близко, чтобы его можно было вызвать в любой момент, и за остальными людьми Циммера, которые, может, и играют в Call of Duty, но, несомненно, вооружены, все до единого.
Наконец, Кэл говорит: — У меня есть информация на обмен. Я знаю, что пару недель назад с железнодорожной верфи в Норфолке пропал вагон, полный ругеров. Сто четырнадцать пистолетов разбросаны по всему городу. В основном здесь, на южной стороне.
Лицо Циммера остается бесстрастным. Я могу сказать, что для него это совсем не новость.
Кэл продолжает.
— Вчера вечером они взяли троих из тех, кто был замешан в этом деле. Брайсона, Ингленда и Доуса. Двое из них держали язык за зубами. Но третий, похоже, считает, что может связать тебя с ограблением. Он договаривается с окружным прокурором, пока мы разговариваем. Полагаю, ты трахнул его девушку пару месяцев назад, и он затаил на тебя обиду. Он думает, что, в отличие от твоего обычного подхода к делу, в этой конкретной партии ты проверил один из пистолетов. Тот самый, из которого ограбили винный магазин на Лэнгли. Помнишь? Тот, где застрелили продавца? Доус говорит, что знает, где находится тот самый ругер. Он говорит, что на нем должны быть твои отпечатки, а также отпечатки того идиота, который застрелил клерка.
Пока Кэл говорит, Циммер сидит совершенно неподвижно. Но его лицо становится все бледнее, пока не становится таким же серым, как дым, все еще просачивающийся из его ноздрей.
— Я могу сказать тебе, где они держат Доуса, — тихо говорит Кэл. — Так что ты можешь заткнуть ему рот, пока он не наговорил лишнего. Но мне нужно знать, кто нанял того убийцу Рионы.
Циммер выпускает последние остатки дыма из легких.
— Хорошо, — тихо шипит он.
Он садится прямо на диван, опирается на колени и говорит так тихо, что я едва его слышу.
— Я сам не был посредником при ударе. Но я слышал об этом.
— Расскажи мне, что ты знаешь, — говорит Кэл.
Впервые голос Кэла теряет свою непринужденность. В его тоне появилась резкость, и я вижу, как напряглись его плечи. Он зол, услышав подтверждение того, что кто-то осмелился нанять киллера для нападения на его сестру.
— Я слышал, что было совершено покушение, и никто не должен был об этом знать. Это должно было выглядеть, как несчастный случай.
Кэл делает маленький, почти незаметный кивок. Это то, о чем мы догадывались.
— Это было дорого. Они наняли парня, которого называют Джинн.
— Джинн? — сказал Кэл, нахмурившись, как будто не верит Циммеру. — Что это за хрень?
— Это его имя, — защищаясь, говорит Циммер. — Я не знаю его настоящего имени. Никто не знает. Ты звонишь ему, и он заставляет людей исчезать.
— Отлично, — говорит Кэл, переходя к тому, что его волнует больше, чем личность этого киллера. — Мне плевать. Я хочу знать, кто его нанял.
— Я не знаю! — говорит Циммер. — Я не знаю. Когда нанимают киллеров, это двойная слепая система. Клиент не знает киллера, а киллер не знает клиента. Все анонимно. Таким образом, никто не может настучать.
Кэл хмурится, явно жалея, что не внедрил подобную систему между ним и Доусом.
— Так где же стукач? — требует Циммер.
— Они держат его в Столичном исправительном центре, — говорит Кэл. — Блок Д.
Циммер кивает.
Кэл встает с дивана, наш разговор с Циммером, очевидно, завершен.
Крупный вышибала следует за нами до самой двери, где мы забираем свои пистолеты.
— Не возвращайтесь, — ворчит он, снова распахивая перед нами дверь.
Кэл поворачивается и смотрит на него холодным взглядом.
— Не давай мне повода, — говорит он.
Даже воздух запущенного железнодорожного двора кажется свежим после того, как мы побывали внутри этого склада. Мы возвращаемся к Эскалейду, который, к счастью, остался нетронутым. Несомненно, любой наблюдатель узнал Каллума и знал, что с его машиной лучше не связываться.
Было странно наблюдать, как обаятельный и воспитанный политик исчезает, и я вижу под ним ирландского гангстера. Легко видеть Гриффинов такими, какие они есть сегодня, одна из самых богатых и успешных семей в Чикаго. Вы забываете, что их империя была построена на крови и преступлениях. Фергус Гриффин, и его отец до него, и его дед до него не гнушались уничтожать любого, кто вставал на их пути. Я подозреваю, что Каллум такой же.
— Тебя не волнует, если
