так, шёпотом: «Паук, бля, меня гопники в машину затолкали, не знаю, куда везут!» И сбросил. Там еще шумно пиздец было.
Я аж присвистнул от таких новостей.
— Да ну нах! И чё теперь делать?
Паук почесал затылок:
— Хрен его знает… Может, просто припугнуть хотят да отпустят. А может…
Он не договорил, и мы оба поняли, о чём речь. Я начал нервно расхаживать по комнате. В голове роились мрачные мысли.
— Блядь, я это дело не оставлю! — рявкнул я. — Нужно выяснить, куда его увезли.
Паук кивнул:
— Ну давай соберём наших и начнём поиски. Вряд ли они далеко увезли.
Мы быстро допили компот и выскочили на улицу. К счастью, Рэм как раз шёл к нам, мы столкнулись с ним на выходе.
— Ты чо тут делаешь? — удивился он.
Мы быстро обрисовали ситуацию. Рэм аж сел прямо на асфальт от шока.
— Вот ублюдки! Ладно, по коням!
Мы направились в сторону дома Лёхи — для начала нужно было опросить родителей, может, они что-то знают. К счастью, мать Лёхи оказалась дома. Мы застали её за утренней уборкой.
— Ой, а Лёшенька разве не на работе? — удивилась она, когда мы ей всё объяснили. — Я думала, он давно ушёл.
Мы переглянулись. Значит, мать ничего не знала!
— Ладно, спасибо! Если что — позвоните нам, — бросил я, и мы выскочили на улицу.
— И что дальше? — Рэм почесал макушку. — Может, в полицию звонить?
Я отмахнулся:
— Да бесполезно, пока ничего не известно. Погнали обыщем все места, где Бульдог со своими уёбками может тусоваться.
Мы разделились и принялись обегать все известные нам укромные уголки, где могли прятать Лёху — подвалы, чердаки, гаражи. Я заглянул даже в тот самый заброшенный гараж, где вчера нас поджидал Бульдог. Но нигде не было и следа. А поселок у нас небольшой, хоть и длинный.
— Может, в полицию всё-таки сиганем? А то мало ли… — предложил Рэм через полтора часа поисков по всему району.
Но тут я увидел знакомую тачку, которая как раз выруливала из боковой улочки.
— Стоп, пацаны! Это же двенарик Бульдога!
Мы быстро нырнули в кусты, чтобы нас не заметили. К счастью, машина проехала совсем близко. Я разглядел в салоне силуэты Бульдога и ещё двоих амбалов.
— Они точно откуда-то выехали! — прошептал я. — За ними!
Мы осторожно последовали за тачкой по параллельным улочкам, стараясь не попадаться на глаза. И скоро наша слежка привела к цели — машина остановилась возле обшарпанного частного двухэтажного дома на окраине. Действительно, через пару минут мы увидели, как Бульдог и его подельники выволакивают из машины Лёху. Тот выглядел помятым, но живым.
— Ждите здесь! — сказал я ребятам. — А я попробую пробраться внутрь.
Они кивнули, и я осторожно прокрался к задней двери дома.
Я осторожно прокрался к задней двери дома. Сердце колотилось как бешеное. Неизвестно, что меня ждет за этой дверью, но я должен спасти Лёху!
Аккуратно потянув на себя ручку, я обнаружил, что дверь не заперта. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что меня никто не видит, я проскользнул внутрь.
Оказался я в темном коридоре. В конце виднелась полоска света из приоткрытой двери. Я осторожно, стараясь не шуметь, двинулся в ту сторону. Приблизившись, я услышал голоса — Бульдог орал на кого-то, видимо, на Лёху.
— …знаешь, чем это для тебя кончится, урод мелкий?!
Раздался звук удара и стон Лёхи. Я сжал кулаки от злости, но заставил себя спокойно выдохнуть и сосредоточиться.
Я осторожно заглянул в комнату. Лёха сидел привязанный к стулу посреди грязной комнатушки. Рядом стоял Бульдог с битой в руках и ещё два здоровых амбала.
— Дерьмо, их трое, — прошептал я себе под нос. — Нужно найти оружие.
Я оглядел коридор в поисках чего-нибудь тяжёлого. Рядом валялась ржавая труба. Я подобрал её и сжал в руках — сойдёт. Теперь главное — застать их врасплох.
Я глубоко вдохнул и резко выскочил в комнату, размахивая трубой:
— А ну отвалите от него, ублюдки!
Гопники удивленно уставились на меня. Я воспользовался моментом и изо всех сил врезал одному битой по голове. Тот взвыл от боли и рухнул на пол.
— Держи его! — заорал Бульдог второму амбалу.
Но я успел уклониться от его рук и всадил трубу ему под дых. Он согнулся пополам, хватая ртом воздух. Я бросился к Лёхе и принялся разрезать верёвки ножом, который нашёлся на столе.
— Давай быстрее, пока они не очухались! — крикнул я.
Мы выбежали на улицу, где нас уже поджидали Рэм с Пауком.
— Бегом отсюда! — заорал я им.
Мы припустили со всех ног прочь от этого проклятого дома. Гопники вывалились следом, но мы уже скрылись во дворах. Лёха еле передвигал ноги — видно, его порядком избили. Но мы помогали ему, поддерживая с обеих сторон.
Когда оторвались на приличное расстояние, я, наконец, остановился, тяжело дыша. Ребята рухнули на траву, вытирая пот со лба. Я оглядел Лёху — на лице кровоподтёки, губа разбита, но в целом выглядит нормально.
— Ну что, живой? — спросил я, толкая его в плечо.
Лёха криво улыбнулся:
— Да уж, еле выбрались… Спасибо, братан!
Я протянул ему пачку сигарет, и мы закурили, успокаивая нервы.
— Эх, ну и задали же они мне перцу! — пожаловался Лёха, разминая затёкшие мышцы. — Думал, пиздец мне.
Рэм хмуро кивнул:
— Гандоны, зря мы их тогда отпустили.
— Да уж, пора с этим заканчивать! — я сжал кулаки. — Пока Бульдог ходит по району, жизни нам не будет.
Пацаны согласно закивали.
— Так, ладно, давайте сейчас завалимся ко мне, — предложил Паук. — Выпьем, обсудим всё. А там решим, как поступить.
Мы согласились и направились к дому Паука. По пути зашли в магазин, взяли пива, чипсов и сигарет. Вскоре мы уже расположились в его комнате на привычных местах — я и Лёха на диване, Рэм в кресле, Паук за компьютером.
Я открыл пиво и с наслаждением отхлебнул — лёгкий хмель помогал расслабиться после пережитого стресса.
— Ну что, пацаны, как нам быть теперь? — спросил я, закуривая.
Лёха хмуро уставился в пол:
— Да гандонов этих пора уже вообще с района гнать к хуям! Иначе будут дальше выёбываться.
— Я тоже так думаю! — горячо поддержал его Рэм. — Дали мы им пизды, а они всё равно лезут.
Паук задумчиво почесал небритый подбородок:
— Что ж… Видать, придётся действовать решительно. Как в тех боевиках про мафию.
Я кивнул, почувствовав неожиданный прилив адреналина.
— Верно! С этими уродами нужно кончать раз и навсегда.
Пацаны одобрительно закивали. В воздухе повисла пауза, нарушаемая лишь тихим гудением компьютера Паука.
