у приезжавших оттуда непременно спрашивал, живы ли жена и дочь и как живут, а с уезжавшими отправлял подарки.
Олег сказал, что хочет взглянуть на дочь, и послал за ней Ролава, чтобы он привёз её в Киев погостить.
И вот Ольга приехала в Киев.
Олег смотрел на неё, искал свои черты. Красива, как Взгарда в её годы. Но характер, пожалуй, ещё твёрже будет.
Приметил Олег и то, как вспыхнули у неё глаза, когда он, надев княжескую шапку с драгоценными каменьями, сел на престол, как она от женских украшений, что рассыпали перед нею, тайком отводила взгляд на престол.
— Поживи, погости, — сказал Олег.
Случилось то, на что и рассчитывал Олег. Ольга и Игорь полюбили друг друга.
Игорь пришёл к Олегу и прерывающимся, хриплым голосом проговорил:
— Князь, отдай Ольгу за меня замуж.
— Моя дочь не рабыня, пойдёт за кого хочет, неволить её не буду.
— Она пойдёт за меня… Мы сговорились!
— Если так, я согласен.
СТЕМИД
Однажды Олегова дружина отбила у хазар караван невольников.
Среди захваченных рабов был учёный болгарин из Солуни Стемид. В детстве он учился в школе монастыря Полихрон, где игуменствовал Мефодий, брат Кирилла-философа — создателя славянской азбуки. По младости лет Стемиду не довелось разделить труды знаменитых просветителей славян, но в меру своих возможностей он старался продолжать их дело, и, куда бы судьба ни забрасывала его, он повсюду учил славян славянской грамоте, проповедовал язычникам учение Христа, склонял их оставить ложную веру в нелепых богов Рода, Перуна, Белеса и всех других, якобы обитающих в водных источниках, камнях и деревьях, и обратиться к истинной, как он считал, вере христианству. Обычно закоренелые во тьме язычества люди оставались глухи и равнодушны к его проповеди и не раз крепко бивали за оскорбительные речи о божествах, которым поклонялись деды и прадеды. Однако, отлежавшись и залечив раны, Стемид продолжал свою проповедь, скорбя в душе о неразумных и прощая им обиды, ибо, как твёрдо верил он, они не ведают, что творят.
Стемиду было уже за сорок, когда судьба привела его в степное Причерноморье к уличам и тиверцам. Здесь, как и везде, он ходил из селения в селение, проповедуя и убеждая, и здесь попал в плен к хазарам.
По старому обычаю, отбитым у хазар славянам Олег вернул свободу. Но Стемид не захотел уходить и остался в Киеве.
Олег часто по утрам призывал к себе Стемида и беседовал с ним. Учёный болгарин много видел во время странствований по разным царствам и княжествам, а ещё больше узнал из книг. Он рассказывал Олегу о старых временах, о славных государях и полководцах, чья жизнь и подвиги описаны в хрониках. Говорил и об учении Христа.
К христианскому учению Олег не обнаружил интереса, что очень огорчало Стемида, но события хроник слушал внимательно, о многом расспрашивал подробно, иной раз вспоминал случаи из своей жизни.
Хотя Олег не поддавался проповедям Стемида, зато их с большим интересом слушала жена молодого князя Игоря Ольга, которая разумом не уступала отцу. Ольга захотела научиться читать, и Стемид стал учить её грамоте.
Для Ольги Стемид переписал в книгу избранные молитвы, чтобы ей было что читать. Затем, помятуя мудрость старых книжников, гласящую: "Что не записано, то бывает забыто, а что записано, то помнится потомками", начал записывать, что узнавал о Руси, о племенах, её населяющих, о нравах, обычаях и верованиях, о её князьях.
Олег рассказал Стемиду о давних днях: о Ладоге и Новгороде, о том, как стал князем, о великом походе на Киев, о том, как утвердился на киевском престоле.
Рассказывая, Олег как бы заново пережил свою жизнь и, пережив, задумался о прошлом и о будущем.
А в будущем неизбежно должен сменить его на княжеском престоле Игорь. Но не по плечу Игорю княжеские заботы, ох, не по плечу…
Как-то раз Стемид рассказал старинное предание.
— Жил в Чехии в давние времена славный старейшина Крок. У него не было мужского потомства, а были у него три дочери, которых природа щедро одарила мудростью не меньшей, чем обычно наделяет мужчин. Старшая дочь звалась Кази. Она имела дар прорицания, а в искусстве врачевания была столь искусна, что часто заставляла саму смерть бежать от ложа больного. И поныне у чехов говорят, когда отчаиваются уже вернуть потерянное: "Этого не смогла бы вернуть даже сама Кази". Вторая дочь, по имени Тэтка, умела беседовать с духами воды, лесов и гор и научила народ молиться и приносить им жертвы. Третья же, самая младшая, звалась Либуша и умом превосходила сестёр. Она так мудро решала споры и тяжбы, что после смерти Крока народ избрал её правительницей, и она многие годы правила народом, будучи гордостью и славой женского пола…
Олег понял тайный намёк Стемида, потому что в последнее время сам часто думал с сожалением:
"Эх, быть бы Ольге мужчиной…"
И ещё одно недовершённое дело тяготило Олега: он знал, что лишь тогда русское княжество окончательно укрепится, когда гордый византийский император признает русского князя ровней себе. А заставить Царьград признать себя можно только силой.
Много лет лелеял Олег тайную мечту о походе на Царьград. В давние времена Кий, первый князь киевский, ходил на Царьград и вернулся с великой честью. Аскольд ходил на Царьград, но его поход был неудачен.
"Нет, нельзя мне умирать, пока не довершу недовершённого дела", — думал Олег.
Подумав однажды о смерти, Олег уже не мог не думать о ней.
Тогда позвал он волхвов и кудесников, которые случились в Киеве, и спросил:
— От чего мне суждено умереть и чего следует опасаться?
Откройте, если можете провидеть будущее.
Самый старый волхв ответил князю:
— Нам, господин, ведома твоя судьба. Есть у тебя, князь, любимый конь Летыш, и от того коня суждено принять тебе смерть.
Нахмурился Олег. Не мог он поверить, что его любимый конь, которого он выходил с жеребят и который вот уже десять лет верно служит ему, ни разу не споткнулся, ни разу не подвёл в бою, станет причиной его смерти.
За такое нелепое предсказание он решил убить волхвов.
А решив, спросил:
— А что, волхвы, ведаете вы о собственной смерти?
— Хотя ты и убьёшь нас, — ответили волхвы, — тебе, князь, всё равно суждено принять смерть от коня.
Подивился Олег тому, что волхвы проникли в его мысли, и сказал:
— Своим ответом вы спасли себе жизнь. Точно, задумал я вас убить, но теперь раздумал.
Олег позвал конюшего и сказал ему:
— Отошли Летыша
