Какой же чудовищной ложью забили его голову мозговеды и мозгоправы?
Он шел на меня, как зомби. С этим нужно было что-то делать. Убивать парня я не собирался. Я оттолкнул его от себя, размотал швартовочный канат, привязал к нему качественным узлом спасательный круг. А когда диверсант в очередной раз поднялся и потащился на меня с мутными глазами, примерился и насадил на него этот явно нестандартный круг. Он сжал парня, как стальной обруч, я протолкнул его вниз, чтобы освободились руки. После этого подвел к борту и столкнул в воду.
Я сидел на краю откидной платформы, болтал ногами. Суставы цепенели от усталости. Я смотрел на закат. Солнце уже село, но небо над горизонтом пылало багрянцем, это было красиво.
Я прикладывал усилия, чтобы не заснуть. Сотовая связь в этом районе наличествовала, полковник Мостовой уже был в курсе моих похождений. Оставалось заключить пари с самим собой, кто успеет первым – Росгвардия или сотрудники нашего ведомства.
Рядом со мной лежали в ряд три пистолета. Чуть дальше охладевал красивый женский труп. Глаза у девушки были открыты, в них теснились дикая боль и неверие. Она похорошела в мертвом виде – хоть скульптуру отливай. Я старался не смотреть в ее сторону.
В трех метрах от меня плавал в спасательном круге Дмитрий. Он уже не захлебывался, научился держать равновесие. Он хрипел что-то матерное, расточал угрозы, плакал, глядя на женское тело. Когда он подплывал неприлично близко, вторгаясь в мою личную зону, я отталкивал его ногой. Когда удалялся слишком далеко, я брал канат и подтягивал его обратно.
Первой появилась морская Росгвардия. Показался устрашающий «Раптор» – из семейства быстроходных катеров прибрежной зоны. Он смотрелся великолепно, краса и гордость закрытого района – весь в камуфляже, с горделивой осанкой, напичканный аппаратурой, современным вооружением – двумя пулеметами «Печенег» и боевым модулем «Управа-Корд» на основе пулемета «КПВТ». К высадке приготовился спецназ – до зубов вооруженный, в черных шлемах. Я бы зааплодировал, если бы остались силы. Очевидно, они рассчитывали увидеть что-то другое. Катер резко затормозил, дал вираж и закачался на собственной волне метрах в десяти, подставив мне правый бок. Бойцы сгрудились на правом борту, выставили автоматы.
– А ну, ни с места! – проорал рослый офицер, возглавляющий команду. – Отдельная морская бригада, капитан Разумовский!
Я никуда и не собирался. Я даже шевелиться не планировал. Но пришлось.
– Спецназ ФСБ, майор Томилин! Выполняю задание по обезвреживанию преступников!
Я показал им свои служебные корочки. Кто-то из команды катера припал к биноклю, стал разглядывать, что там написано. Я начал ржать. Спецназовцы подхватили. Разумовский стащил с головы шлем, показалась голова обычного мужика.
– А че мокрый? – спросил он.
– Купался, – объяснил я.
Катер медленно ткнулся в мою платформу. Бойцы переговаривались: «Наш он, лицо знакомое».
– А это кто такой? – Разумовский показал стволом на плавающего в «круге первом» Дмитрия. Тот злобно кривился, щелкнул зубами.
– Террорист, – буркнул я, – разве не видно?
– А это? – капитан кивнул на женское тело.
– Тоже террорист. Только мертвый.
– Да ну, – засомневался спецназовец. – Это же баба… красивая.
– Ну, извини, не выбирал, – пожал я плечами. – Что было, с тем и работал. Вы какими судьбами, мужики? Мимо шли?
– Буй сработал, – пояснил Разумовский.
– Серьезно? – удивился я. – И что же он вам сказал? Вы не слишком долго сюда шли? Эта штука реально развивает 90 километров в час? – показал я на катер. – Или все же девять?
– Майор, не насмехайтесь, – надулся Разумовский. – Вы находитесь в зоне, отдаленной от охраняемой территории, сигнал был очень слабый. Буй рассказал, что здесь стреляют. Что вы здесь натворили? – Живой террорист в спасательном круге, подающий «сигналы бедствия», его не очень интересовал, глаза майора прилипли к мертвой девушке.
– Работал, – вздохнул я, – долго объяснять, капитан, я лучше своему начальству это расскажу, хорошо?
– Подождите, – напряг извилины Разумовский, – вы не тот Томилин, который зажигал сегодня под Керчью, и пришлось ему на помощь высылать вертолет со спецназом? Я просматривал ориентировки…
– Да, все правильно, – вздохнул я, – но данная история не войдет в зал боевой славы Росгвардии… Надеюсь, вот этого террориста вы не пристрелите по ошибке?
Дмитрий насторожился, сообразив, о ком речь.
– В смысле? – не понял капитан.
– Так, навеяло…
– Загадочный вы какой-то, Томилин, – сделал вывод капитан морского спецназа, – мы зайдем, ничего?
– Да, конечно, – я сделал приглашающий жест, – будьте как дома, не стесняйтесь. Только следы не затаптывать и ничего не трогать. Скоро прибудет группа компетентных товарищей.
Глава шестая
Я был выжат и в прямом, и в переносном смысле. «Компетентные товарищи» прибыли быстро, и после недолгой словесной перепалки спецназ Росгвардии удалился с гордо поднятой головой, уступив место спецназу ФСБ.
Последний явился на «Галчонке» – посудина нешустрая, но куда им спешить? Пленного диверсанта извлекли из спасательного круга, заботливо завернули в одеяло и отправили по конкретному адресу под усиленной охраной. Труп Дарьи Лыковой (другого ее имени мы пока не знали) тщательно запечатлели во всех ракурсах и тоже увезли.
Группа парней с серьезными лицами осмотрела яхту, мне пришлось при этом присутствовать и все объяснять им, как маленьким.
Прибыл буксир, прицепил к себе яхту и доставил трофей на причал в Волне, где он встал, похоже, на долгий прикол. Происхождение посудины предстояло выяснять.
Оперативный штаб по управлению контртеррористическими операциями располагался за пределами Волны в здании бывшего санатория. До причала отсюда было метров шестьсот. Территория охранялась, посторонних не пускали. Щиты с предупреждениями об ограничении доступа стояли через каждые сто метров.
На севере громыхала крупная железнодорожная станция Портовая, на востоке строился и работал мощный порт Тамань. А в наших пенатах было тихо и даже скучно. На территории располагались склады, гаражное хозяйство, вертолетная площадка, медпункт, магазин, столовая, помещения для жилья и отдыха, четыре этажа непосредственно штаба.
К аналитикам стекалась вся полезная и бесполезная информация. Людям нашей профессии не было необходимости иметь рабочее место вблизи строящегося объекта. При нужде мы могли домчаться в любую точку стройки: скоростным катером от причала, автомобилем (без очереди) через Керченскую переправу – если надо в Крым; вертолетом в любую точку, если в точке имелась площадка для приземления. В экстренных случаях разрешалось ехать через Крымский мост – но только спецтранспортом и со спецсигналом.
Мост фактически построили, ждали открытия. На новый асфальт нанесли разметку, установили знаки, информационные щиты. С многоуровневыми развязками было сложнее, но основные уже ждали своего часа, чтобы начать обслуживать россиян.
Капитаны Борька Галкин и Роман Соколовский пару дней назад прокатились по новому мосту и аж сияли от удовольствия: как непривычно, красиво, словно по другому миру едешь!
