вниз, отворили скрипучую дверь, обитую железом, с висящим над ней убогим светильником. Над дверью написанная от руки вывеска «Магазин Холодок». И чуть ниже надпись от руки фломастерами «Куплю доллары, иены, дойчмарки». В стране отменили статью за валютные спекуляции и торговлю. Тут же массово началась торговля валютой. Дело это было прибыльное, но и крайне опасное. Простому человеку валюта нужна была лишь чтобы хранить сбережения. Правда, способ хранения это был на тоненького — запросто можно было стать жертвой грабителей, но в тоже время финансово и самым надёжным. Ещё доллары нужны были первым челнокам, которые потихоньку начинали завозить импортные товары через границу. В первую очередь из Китая, Турции, Польши и Чехословакии. Дальше ездить челноки пока боялись.
Помещение магазина в подвале делилось решёткой на две части. В первой стояли редкие покупатели, во второй на полках лежал товар. Справа прямо на стене, на вешалках до самого потолка висела одежда, от лифчиков до спортивных костюмов. Как её мерить-то? Продавец запускал внутрь? Но примерочной там не видно.
На полках стоял алкоголь, начиная от дешёвого, до вполне приличного. Бухлишко импортное и дорогое. Был тут настоящий французский коньяк «Наполеон», итальянский ликёр «Амаретто», вина «Траян» и «Сангрия». И всё это пацаны набрали попробовать. На закуску конфет, шоколад, импортные рулеты. Оставили около штукаря. Для кого-то месячная зарплата, для них — бухла на вечер.
— А ничё, хорошая лавчонка, — заметил Жека, когда вышли наружу. — Много чего хорошего есть. И коньяк импортный. Меня армянский задолбал уже. Кажется, всё вокруг им пахнет. Так вот можно бы из-за границы бухло возить и продавать.
— А… — махнул рукой Славян. — Эту поляну тысячи скоро топтать будут. Помни, чё Сахар говорил.
— И чё вам говорил Сахар? — встряла поддатая Сахариха. — Чё он вам мог сказать? Я тоже хочу знать. Про меня?
— Да ничего особого, Свет! — уверил Жека. — Так… Мелочи. Не про тебя!
— Ну скажииитеее! — заныла Сахариха.
— Светка, а ну кончай давай! — толкнула подружку Пуща. Хотела подтолкнуть чуть-чуть, в шутку, но Сахариха не удержалась на ногах, поскользнулась, схватила Оксанку за рукав, и потянула за собой. Та дёрнула Славяна, Сахариха Жеку. И вот уже вся хохочущая компашка валяется друг на друге в снегу у тротуара, не зная как встать.
— Вы чё делаете? — заржал Жека, держа пакет с бухлом в стороне, на вытянутой руке. — Разобьёте добро блин! Так. Тихо. Щас я первый отползу от вас, и встану. Потом ты Свет, давай, вставай.
— А я может, тут хочу полежать! — заявила бухая Сахариха, раскинув руки и ноги по снегу. — Смотри как тут классно!
— Ага, классно в грязном снегу валяться, куда собаки ссут, все плюют и бычки бросают, — усмехнулся Жека, пощупывая горский бумажник во внутреннем крамане. Не потерял! Хорошо!
— Мне пофиг! — сказала Сахариха. — Смотри, какие звёзды на небе!
— Свет, ну вставай, пожалуйста! Простудишься! Ну чё ты как маленькая! — Жека осторожно поставил пакет с алкоголем на снег, и помог подняться подружке. — Вот и хорошо. Стоишь?
— Стою! — заявила Сахариха, закуривая «Пьер Карден».— Щас пойдём!
Жека отряхнул подружку от снега, сам отряхнулся. Позвал Славяна и Пущу, обнимавшихся прямо в снегу.
— Эй! Хватит тут разврат устраивать! Пошли давай!
Так понемногу с шутками и приколами доползли до Пущиной хаты. Но больше не падали, что уже хорошо.
Пуща жила в 12 этажке, старейшей на речке, стоящей прямо у дороги. Квадратный двухподъездный дом был построен в начале 80-х. Заселялась она через жилищно-строительный кооператив, и все квартиры были кооперативные. Для того чтоб вступить в кооператив, требовалось заплатить 5 тысяч рублей. Для обычного советского человека сумма большая, и копили на неё много лет. Впрочем, батя у Пущи работал начальником участка на шахте, зарплата была хорошая, и доходила до 800 рублей, мать в шахтоуправлении. Кроме Пущи других детей не было, так что на квартиру они нашли деньги достаточно легко.
За 10 лет, прошедшие с момента постройки дома, подъезды его ни разу не знали ремонта. Все стены были исписаны матерками и изрисованы половыми органами. Так же как и лифты с прожжёнными кнопками, они производили гнетущее впечатление. В подъезде было небезопасно, особенно в это время суток. Тут же, под лестницей, ведущей на первый этаж, всегда собиралась компания местной шпаны. Курили драп, варили чё-то в ложках, бухали, курили. Орали при этом на весь подъезд, и бегали по нему, да так, что жильцы только в дверные глазки могли наблюдать, что происходит за дверями их квартир. Выйти и выгнать беспредельщиков никто в здравом уме бы не решился. Милицию вызывать тоже никто не решался. А когда решался, та всё равно не приезжала, мотивируя это тем, что нет трупа — нет дела. А с хулиганьём связываться — и антенный кабель могут обрезать, и спичек в замок напихать. Или говном дверь квартиры намазать, поджечь газеты в ящике. Способов мести шантрапы было много.
Парни там зависали почти взрослые, лет по 16–17, а двоим так даже было около 20, слывших заводилами и старшаками. Жека вдруг подумал, не их ли забоялась Пуща, когда предложила тусануть у неё?
— Оксанка, возьми пакет с бухлом, пожалуйста! — попросил Жека.
Когда подходили к подъезду, издалека услышали пьяные вопли и хохот. Там сидело человек 6, не меньше, и Жека подумал, что придётся опять подраться. Так и получилось.
Глава 8
Компьютерная Пуща
Девчонки первыми зашли в подъезд, и сразу же вопли усилились, сменились матами.
— Во! Смотрите, пацаны, тёлки идут! Эй, соски, а ну стойте! Сиськи покажите!
Жека зашёл следом, и сразу же уткнулся в спину здоровяка в спортивной куртке, перегородившего дорогу, и уставившегося на девчонок. Рядом, под лестницей, стояли ещё несколько пацанов. Здоровяк медленно обернулся, увидев Жеку, заржал, и несильно ткнул его в грудь пальцами.
— Во! А это чё за чёрт?
Рожа его была широкая и радостная. Амбалу было весело. Такая развлекуха — ночные лохогоны. Но у Жеки не было времени на тупые базары, поэтому он сразу коленом пробил здорового по яйцам, а когда тот охнул и согнулся, заехал ему в челюху. Тот сразу обмяк, и потерял сознание, бухнувшись затылком о бетонную ступеньку. Не давая опомниться, Жека подсёк ближайшего, в кожанке и спортивках, и тот упал на колени. Удар ногой в
