Ривер и Ченс тут же переключили внимание на двух парней, вцепившихся друг в друга на полу. Они разняли их, но Фрэнки вырвался из рук Ченса, тяжело дыша, и в растрепанной одежде.
– Сдохни, тварь! – орал Фрэнки, белый пластырь покраснел от крови. – Ты труп, слышал меня?! – Он схватил с моего стола разбитую пивную бутылку и направил ее на парня с татуировками. – Я убью тебя, ублюдок!
Ривер и Ченс попытались успокоить Фрэнки, но тот помахал своим оружием, удерживая их на расстоянии, а затем кинулся на здоровяка. Толпа ахнула, когда на предплечье заалел порез.
Парень с татуировками даже не поморщился. Он медленно взглянул на кровь, стекающую по руке, затем снова на Фрэнки.
– Это была ошибка. – В его голосе звучало обещание расправы.
В воздухе чувствовалось напряжение, как в гудящих высоковольтных проводах, протянувшихся от каждого присутствующего. И хотя высокий, хмурый псих несомненно представлял весьма сексуальное зрелище, его ранение могло серьезно подпортить вечеринку. А убийство Фрэнки было бы еще хуже.
Ни один из них не заслуживал неминуемого насилия, но меня же оно не пугало. В тот момент, когда внутри вновь ожили тени прошлых кошмаров, я хотел этого.
Я спрыгнул со стола и встал между парнями. Распахнул перед Фрэнки пальто и разорвал рубашку, обнажая грудь.
– Вот сюда, – прошипел я, похлопывая по месту над сердцем. – Бей прямо сюда. Ну же. Сделай это. Сделай это!
Толпа застыла, как в поставленном на паузу кино. Глаза Фрэнки расширились от шока, пока я молча бросил ему вызов, гадая, действительно ли он меня ударит.
Музыкант положил руку мне на плечо, его голос был тихим и спокойным.
– Эй, парень. Перестань. Эй…
Его успокаивающее прикосновение и мягкая интонация голоса проникли в хаос моих мыслей. Я позволил ему оттащить меня назад, пока Ривер забирал у Фрэнки бутылку.
Полагаю, не сегодня…
Вокруг послышался ропот, и я почувствовал на себе сотню взглядов. Шок, смешанный с жалостью, отражался в глазах, обращенных на чокнутого парня, желавшего смерти. Я застегнул пальто и потянулся за сигаретой, широко улыбаясь и весь искрящийся радостью и весельем. Потому что пусть идут к черту со своей жалостью.
– У кого-нибудь есть зажигалка?
У Ченса отвисла челюсть.
– Какого?.. Убирайтесь. Вы трое. – Он ткнул пальцем в меня, музыканта и татуированного зверя в черном. – Убирайтесь к чертовой матери из моего дома!
Ужасно оскорбленный, я прижал руку к груди и повернулся к музыканту.
– Грубо, правда?
Тот хохотнул, видимо, удивив даже сам себя, а затем истерически захохотал, заражая смехом и меня.
– Убирайтесь! – взревел Ченс.
Мы повернулись и побежали к двери, вдвоем смеясь как идиоты, а в спину нам летели бессильные угрозы Фрэнки. Мы помчались вниз по ступенькам, музыкант споткнулся и тяжело рухнул на лужайку перед домом. Я последовал его примеру, и мы так и остались лежать на спине, задыхаясь от хохота.
– Кажется, нас не представили. – Я протянул ему руку. – Холден Пэриш.
– Миллер Стрэттон.
Мы пожали руки, а затем на нас упала угрожающая тень ходячего секса.
– А кто этот супермен?
Миллер схватился за бока, едва способный говорить.
– Ронан Венц.
Я протянул руку вверх.
– Очень приятно.
Ронан скрестил руки на груди, одна из которых была испачкана кровью до запястья.
– Сумасшедшие ублюдки.
– Как ты это сделал? – спросил я Миллера, вытирая глаза.
– Сделал что?
– Играл и пел вот так. Как… чертово чудо.
Он покачал головой, хотя я видел, что мои слова его тронули.
– Ничего особенного. Все давно знают эту песню. Ей уже миллион лет.
– Песню, может, и слышали, но ты обнажил душу и сердце. Такое не каждый день увидишь.
Ченс распахнул входную дверь.
– Я сказал, убирайтесь на хрен с моей территории!
Он бросился к нам вниз по лестнице, за ним следовал Ривер, выражение его лица все еще было жестким и тщательно контролируемым.
Это я с ним сделал. Высосал его улыбку, как вампир, которым и являюсь…
Светловолосая девушка принесла Миллеру его гитару, и тогда пришло время уходить. Он, Ронан и я помчались к моей машине, под защиту Джеймса с его видом мафиози.
– Добрый вечер, Джеймс, – сказал я. – Не будете ли вы так любезны избавить меня и моих друзей от этого района?
Джеймс не задавал вопросов, но делал так, как я просил, и это мне нравилось в нем больше всего. А еще то, что он водил машину, как Харви Кейтель в «Криминальном чтиве».
– Домой, сэр? – спросил он, уверенно ведя седан на бешеной скорости по темным улицам.
– Черт возьми, нет. – Я повернулся к своим новым спутникам. – Есть идеи, джентльмены?
Миллер и Ронан обменялись взглядами, а затем здоровяк кивнул.
– В мое место, – произнес Миллер. – Жилой комплекс «Лайтхаус».
Джеймс направился по обсаженным деревьями улицам в более бедный район на утесе. Поездка занимала десять минут. Но он добрался за пять, затем припарковал машину на дерьмовой стоянке с разбитым тротуаром под алюминиевым навесом.
– Мило, – прокомментировал я. – Афтерпати у mon amie Стрэттона?
– Не совсем. – Миллер кивнул на Джеймса. – Как долго он будет ждать?
– Столько, сколько потребуется. – Я закурил гвоздичную сигарету и отмахнулся от дыма и любопытных взглядов парней. – Не бойся, Джеймсу хорошо платят.
– Ладно. Пойдем.
Миллер и Ронан повели меня вниз к изолированному участку пляжа, на котором передвигаться оказалось нелегко. Над нами нависали скалы, а сузившаяся тропинка была вся усеяна камнями. В моих ботинках хлюпала вода, портившая обувь песком и солью.
Может быть, меня собираются убить, а потом сбросить тело в океан.
После безумия на вечеринке я бы не слишком этому удивился.
В конце концов тропинка свернула в сторону от прибоя, и идти стало легче. Преодолев особенно большой пористый кусок скалы, мы подошли к небольшой рыбацкой хижине, притулившейся к массивному валуну. У нее был свой собственный кусочек пляжа и яма для костра с видом на океан, шумевший теперь на безопасном расстоянии. Дальше на восток путь преграждал обвал, защищавший хижину от незваных гостей.
Я заглянул внутрь небольшого строения. Смотреть особо не на что. Из грубо вырезанного в стене окна лился лунный свет и освещал деревянную скамью и стол.
