не рада. Если в моей жизни были чёрные дни, то это — один из них.
— Я и не думал тебя оскорблять! — вздохнул Кристер. — Просто никогда не видел линтину, которая плакала бы в день подписания контракта. Обычно девушки сияют и выглядят умиротворёнными, ведь цель, к которой они шли всю жизнь, наконец достигнута!
— У меня были несколько другие цели, — усмехнулась я.
7
Несмотря на то, что я переживала и щетинилась, как ёж, Кристер так и не оставил меня в покое до самого отъезда. Он дождался, пока Люджи устроится внутри, а карета перестанет покачиваться от энергичных движений сиделки, и растворил передо мной дверцу.
Я быстро оглянулась на дом. Пусть ничего хорошего со мной здесь не произошло, я как-то уже привыкла к этому месту, а будущее виделось мне безмолвной бездной, которая затаилась, ожидая моего падения.
— 0, аргина Тэсс! — спохватился Кристер, что-то внезапно вспомнив, полез в карман и вдруг вытащил брошку.
Я насмешливо подняла брови. Брошка была прехорошенькая: крохотная пчёлка с янтарно-полосатым брюшком. В моей прежней жизни я бы уже восхищённо ахнула, такой трогательной была эта малышка, но сейчас только неприязненно спросила:
— К чему это? Я не возьму от вас украшений.
— Это вовсе не украшение, — успокоил меня Кристер, усмехнувшись глазами. — А охранный артефакт. Я сам его сделал. В двенадцать лет я пробовал поступить в Пажеский корпус, и хорошо знаю традиции тех мест, где собираются юные претенденты на лучшее место под солнцем.
Конечно, девушки не ломают друг другу носы, но отель Линт — тоже ещё тот гадюшник. Не бойся, ты там ненадолго, — успокоил арг, потому что я нахмурилась. — Но подстраховаться никогда не мешает. Смотри: нажав на спинку, ты активируешь малую волну.
— она оттолкнёт нападающего.
Я фыркнула, и Кристер взглянул на меня недовольно, однако это не помешало ему продолжить:
— Усики включают ультразвук. Человек его не воспринимает, а вот летучих мышей можно распугать.
— Откуда там взяться летучим мышам? — не поняла я.
— Оттуда, — содержательно ответил арг. — Девочки-то пока ещё при магии, в отличие от тебя.
— Кажется, вы преувеличиваете опасность, — я с трудом удержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Но если вам так хочется похвастать своим изобретением, я возьму, — и ‘решительно потянулась к пчёлке, но Кристер ловко увернулся.
— Хочешь, чтобы тяпнула? Уснёшь на месте, — предупредил он. — Сейчас приколю — тогда твоя будет, хозяйку не тронет. Подожди, сейчас расскажу всё.
Чудо-пчёлка, как оказалось, умела создавать даже простейший защитный купол. А в случае серьёзной опасности её следовало отпустить. Неожиданно я развеселилась, представив, как малышка разит врагов одного за другим, оставляя их спящими на поле боя.
Кристер посмотрел на мои губы и замолчал — видимо, понял, что я его не слушаю.
— Ладно, тебе пора, — сказал он почти сухо и наконец приколол пчёлку мне на платье.
— Прощайте, арг Кристер, — сказала я и ступила на подножку.
— Не прощайте, — возразил он. — До свидания.
Я не стала возражать, да и к чему? Даже если мы когда и увидимся — в театре или в городе, как увидели мы с Паолой недавно линтину Триану — у него больше не будет возможности делать мне больно. И слава Крею.
Люджи, примолкшая в карете на время нашего прощания, заботливо усадила меня на мягкое сидение, подсунув под спину подушку.
Я благодарно улыбнулась сиделке. Как часто я мечтала поскорее избавиться от её навязчивой заботы, а сейчас мне было ощутимо спокойнее от того, что она рядом.
— ЛюдЖи, — чуть замялась я. — Не могли бы вы рассказать мне, как там всё. в отеле Линт?
— Откуда ж мне знать, милая? — искренне удивилась женщина. — Нам, простым, туда хода нет.
— Но как же? — растерялась я. — Я думала, что мы будем жить вместе.
Сиделка тяжело вздохнула, и поправила подушку, на которую я опиралась.
— В отеле свои служанки. Хозяин меня и рассчитал уже, вот провожу тебя — и в госпиталь ернусь.
Я нахмурилась. Конечно, сейчас я чувствовала себя намного лучше, чем несколько дней назад, но с Люджи мне было проще. Она всё знала обо мне, и, кажется, не осуждала, а искренне жалела.
— Что ж, — вздохнула я. — Спасибо вам за всё.
Люджи осторожно сжала мою ладонь своей большой рукой.
— Ничего, — ободряюще сказала она. — Немного потерпи в этом самом отеле, а уж потом будешь сама себе хозяйка — и дом свой, и слуги. Арг Дейгаро — хороший человек, он тебя не обидит.
Я только кивнула.
Настойки я тебе собрала, вот смотри… — достав небольшую корзинку, сиделка вытащила несколько стеклянных бутылочек. — Вот эта, синего стекла — не больше ложки, а то утром не добудятся. Если сон и без того хороший — вообще не пей. Эта — красная — для бодрости. У тебя и так сил как у пичужки, а тут ещё на новом месте, да весь день придётся на ногах быть.
Пол-ложечки, как сильно устанешь. Если больно станет — вот отсюда, видишь, прозрачный бутылёк — хорошо глотни. Не терпи боль, ни к чему это. А это. — Люджи на секунду замолчала, словно не решаясь сказать, а может, подбирая слова, — смотри, в тёмном флаконе: это чтобы не волноваться, расслабиться. Только каплями пей, совсем немного.
Пока спрячь её хорошо, не надо, чтобы служанка видела. Когда заберёт тебя линт из отеля, дома сразу выпей три-четыре капли.
Я покраснела, подумав, что ни за что не буду пить.
К счастью, лекарства закончились, и наставления вместе с ними.
— ЛюдЖи, — осторожно спросила я. — А часто вас вызывают… к линтинам?
— Бывает, — непривычно сухо ответила она, взглянула на меня и чуть смягчилась. — Мы ведь магическую клятву даём о неразглашении. Да и редко когда наша помощь нужна.
Линты своих линтин ценят, обижать того, кто тебе магию даёт — себе дороже.
Мы замолчали, и скоро сиделка задремала, покачиваясь в такт мягкому ходу кареты. Я тоже не прочь была поспать немного, но сон не шёл — слишком беспокойные мысли бродили в моей голове.
Всё же я закрыла глаза, и долго сидела, прислушиваясь к сонному дыханию сиделки и тревожному биению своего сердца. Скоро карета покатилась ровнее, и, открыв глаза, я обнаружила, что мы въезжаем в центр города.
С Люджи я простилась очень тепло — как бы там ни было, а эта нескладная сиделка оказалась единственным человеком за последние годы, кто обо мне действительно заботился.
— Ну ступай, — кивнула женщина, подбадривая меня улыбкой. — Добро в твою жизнь,
