пришел мне ткнуть в лицо тем, что я дрянь лживая, и явно дал понять, что он претендует на мою девочку.
Ему придется меня убить, чтобы забрать у меня мою малышку. По-другому у него не выйдет.
Мирон точно не захочет ничего говорить при Максиме. Дело не просто в его желании поговорить тет-а-тет, а в том, что у него ко мне очередное мерзкое предложение, которое он не может озвучить в присутствии моего брата, зная, какой будет реакция.
Я даже догадываюсь какое.
— Это наше с тобой дело, Лиля, — пытается надавить на меня Мирон. — Нам о многом нужно поговорить и…
— Я не хочу, — обрываю, впиваясь пристально в его зеленые глаза. — Тебе лучше уйти. Я серьезно.
В следующий момент я радуюсь появившейся в палате медсестре. Она пришла поставить мне капельницу.
Она тут же командует мужчинам покинуть палату, и те вынужденно слушаются.
А вот сейчас я что-то совсем не рада. Они сейчас там поговорят... Мирон не отступит, и Максим тоже. Лишь бы ничего не случилось…
— Высокий пульс… — произносит женщина, прокалывая мне кожу иглой и клея пластырь. — Тебе нужно успокоиться…
Представляю, что она себе там думает обо мне. Двое мужчин в палате.
— Я спокойна…
— Неправда. Ты должна успокоиться. Дыши размеренно… А лучше тебе поспать.
— Просто мой бывший муж и брат…
— Не ладят?
— Да нет, не то… Хотя да.
— Ясно, пускать их к тебе не нужно.
— Только бывшего. Брата я всегда рада видеть.
— Поспи. Все будет хорошо.
Киваю и расслабляю голову на подушке.
Да, все обязательно будет хорошо. Со мной и малышкой. Мирон снова не разрушит мою жизнь. Я не позволю ему. Я уже далеко не та, какой была год назад. Не млею от его взгляда. Нет того чувства в животе. Больно, конечно, неприятно, но я всем существом своим понимаю, что это конец, и настал он давно.
***
Прихожу в себя уже после процедуры. Чувствую себя более-менее отдохнувшей. Сразу тянусь за смартфоном. Максим звонил несколько раз, и еще один незнакомый номер.
Перезваниваю брату. Он после второго гудка отвечает.
— Лиль, как ты?.. — обеспокоенно.
— Да хорошо. А почему у тебя такой голос?
— Да просто меня напугали там, что тебе плохо и что ты под риском.
Видимо, это было сказано ему специально, чтобы в покое меня на сегодня оставили.
— Да я была под капельницей. Спала. Сейчас проснулась… Ты где? Дома?
— Угу, дома. Сказали, чтобы до завтрашнего вечера не совался к тебе. Ты ужинала? Я тебе там вкусное принес. Загляни в пакет.
— Обязательно загляну, Максим. Ты лучше скажи, — пытаюсь пригладить взлохмаченные волосы, — ты с ним говорил?
— Говорил… — как-то иронично тянет Максим.
— И что он сказал?
— Борзый он слишком для того, кто выбросил из своей жизни женщину и теперь чего-то хочет от нее.
Кто бы сомневался… Барсов никогда не смирится с тем, если что-то не по его. Глупо думать, что он так легко отступит.
— Что именно он сказал?
— Да это неважно. Не думай о нем. Скоро он поймет, что его попытки бесполезны.
— Какие попытки?
— Ну, он прямо не сказал, но вроде как он хочет, чтобы ты в столицу с ним вернулась. Считает, что там о тебе лучше позаботятся. Всякое такое...
Кривлю лицо, сжимая сильнее телефон рукой.
Ну конечно он хочет меня забрать. Раньше я была той, которая лечила его раны, а теперь инкубатор для его ребенка, за которым нужен пристальный присмотр. Он уже себе его присвоил, наплевав как обычно на мои чувства.
— Что ты ему ответил?
— А ты как думаешь? В отличие от него я сказал прямо, что ты никуда не поедешь с ним. Тебе нельзя, Лиль. Даже не думай.
— Ты правда думаешь, что я хоть на секунду об этом задумаюсь?
— Я просто предупреждаю. Если вернешься обратно, к нему, то уже не выберешься. Наверняка он до шантажа опустится после родов. Тебе придется жить с ним, чтобы быть с дочерью. Я его хоть и не знаю, но впечатление от него, мягко говоря, не очень. Он слегка на сумасшедшего смахивает.
Он такой и есть. После смерти Таи он таким стал. Я часто вспоминала рассказы его матери о нем. О том, каким он был до ее смерти. Он был совсем другим. Ее смерть сломала его. А моя любовь никак на него не подействовала. Мне давно следовало опустить руки и оставить его. Но я боролась... Боролась бы и дальше, не реши он избавиться от меня.
— Я это все понимаю, Максим. У нас с ним... все кончено. Я не хочу быть с ним хоть как-то связана, и моя дочь тоже не будет.
— Ты только не бойся. Я тебя в обиду не дам. Если заявится, то сразу звони мне, кричи врачам… Они его прогонят. Не сможет он тебя оттуда вытащить против воли. Там ты сейчас как нигде в безопасности.
Да, он прав. Точно.
— Знаешь, ты меня успокоил, — улыбаюсь.
— Вот и хорошо. Не нервничай главное.
— Хорошо… Обещаю, что не буду… Сейчас поем вкусняшки, которые ты мне принес… — смотрю на пакет. — Пока, Максим. Завтра созвонимся.
— Пока, Лиль. На связи.
До конца дня мне поступает еще несколько звонков с незнакомого номера. Я игнорирую их. Смартфон на беззвучном. Я не кидаю его в черный список. Просто игнорирую. Он любил так делать, когда я ему раньше как дурочка названивала, а он не считал нужным мне отвечать. Так приятно заставить его чувствовать то, что чувствовала я.
