как и каждый вечер, я расплетаю косу, стягиваю через голову платье и бросаю его вместе с фартуком на изножье кровати. Потом устраиваюсь на своей аккуратно заправленной койке и прислоняюсь спиной к стене.
У противоположной стенки, на печке, рядом с пустой тарелкой спит Бирч, вытянувшись всем своим кошачьим тельцем. Он такой маленький, такой милый, и я почти забываю, что он не кот, особенно если посмотреть на обращенные ко мне серебристо-розовые подушечки лап, которые так и хочется потискать.
Наконец я опускаюсь на подушку и плотно заворачиваюсь в одеяло. Я только сейчас осознала, насколько замерзла — просто заледенела. Воздух теплый и неподвижный, но холод будто бы идет изнутри.
Я знаю, что устала, но почему-то бодра как никогда. Слишком много случилось сегодня, слишком много случится завтра, и я не могу поверить, что согласилась на эту безрассудную, маловероятную затею.
Но если я таким образом вернусь домой…
Я снова непроизвольно соединяю руки и вслепую вожу пальцами по рисунку. Повторяющиеся движения успокаивают, занимая мое внимание и замедляя лихорадочное сердцебиение. Я так медленно и мягко погружаюсь в сон, что сама не замечаю, как полностью проваливаюсь в черноту. Вокруг темно, тепло, тесно, одеяла туго укутывают меня.
Нужен был подменыш, не так ли?
Знакомый голос пронзил болью в позвоночнике. Сердце замирает, я пытаюсь открыть глаза, но что-то как будто давит мне на грудь, удерживая во сне.
Тихо, тихо, расслабься. Не обращай на меня внимания. Я просто сопровождающий.
Я знаю этот голос. Я слышала его сегодня, в той комнате, в поместье — то отстраненный и скучающий, то полный отчаяния. И как только компас превратился из металлического предмета в нечто волшебное, ощущение чьего-то присутствия стало голосом, который я не столько слышу, сколько чувствую его вибрацию в глубине моего сознания. Он так близок, что его не коснуться, и холоден, как зимний ветер.
Где твоя магия? Только не говори, что ты единственный в мире подменыш без магии.
Горло как будто сжимается. Я хочу проснуться, закричать, но не могу шевельнуться. Даже дышать не получается. У меня есть магия, мысленно отвечаю я голосу. Может быть, если его умилостивить, он от меня отстанет. Просто я ее не использую.
На меня веет холодной снисходительностью.
Но наверняка пользовалась раньше. Давай-ка покажи.
Я хочу воспротивиться, но уже ускользаю сама от себя, пытаюсь поймать недосягаемые слова, отчаянно скребусь на краю собственного сознания.
Воспоминания окутывают, как тяжелые одеяла, которыми меня накрывают с головой незнакомые руки, и поверх плывет мягкий, леденящий душу голос.
Глава 8
Когда я увидела Судьбу впервые, она была выкрашена в небесно-синий и охру.
Мне снилось это снова и снова, каждый раз как в первый: колеса Судьбы грохочут по пыльной дороге. Я и раньше видела волшебные вагончики, но этот намертво зацепил меня сразу по двум причинам.
Первая — искусное исполнение. Еще до того как я увидела его изнутри, было ясно, что сделан он великолепно.
Второй причиной была огромная золотая надпись на боку, актуальная по сей день: «ПЕРВОСОРТНЫЕ ЦЕЛЕБНЫЕ СНАДОБЬЯ РЕДБРУКА И ЗАЩИТА ОТ ФЕЙРИ».
Когда вагончик вкатился в наш маленький сонный городок, к нему потянулись люди. Рурава, расположенная между лесом фейри и рекой Харроу, не пользовалась популярностью у путешественников. Изредка здесь появлялись бродячие торговцы или искатели приключений, направляющиеся в более интересные места, но даже самый заурядный визитер становился поводом для волнений и домыслов.
А эта повозка вовсе не была заурядной.
Она миновала фруктовые сады, пасеку, кузницу и остановилась под древним дубом в центре главной площади, совершенно не обращая внимания на текущую вокруг городскую жизнь. Высокая золотистая трава трепетала под ее колесами, а на блестящих боках играло солнце.
— Идем посмотрим, — умоляла Исольда и тащила меня за руку. Нам было по четырнадцать, и мы думали, что знаем все на свете.
Только мы встали сбоку от толпы, чтобы не попасть в давку, как на маленький помост из повозки вышел человек, с такой силой распахнув дверь, будто вышиб ее. Выглядел он примерно ровесником наших родителей, носил русые волосы до плеч и прямой пробор, а выражение глаз не поддавалось осмыслению.
— Добрый день, друзья! Я — Кассиус Редбрук, и я привез вам решение всех ваших проблем! Если, конечно, это не любовные проблемы — тут уж вы как-то сами.
Он разогревал толпу, предваряя любые вопросы. Несколько человек тихо хихикнули. Исольда закатила глаза, как умеют только четырнадцатилетние девчонки.
А потом он начал молниеносно продавать разную шарлатанскую чушь — от выпадения волос, для удаления волос, от кашля, от головной боли…
— Все что пожелаете!
Он ослеплял толпу белоснежной улыбкой, раздавал бесплатные образцы и обещания, а потом перешел к тому, что принесло ему особую славу: средствам защиты и оберегам от фейри.
Какая ерунда. Коварство фейри — просто часть реальности. Любой здравомыслящий человек понимает это и сам старается спокойно сосуществовать с фейри, подкупая их то молоком, то блестящими безделушками.
Однако здравомыслие — редкость.
У всех есть знакомый знакомых, которому не повезло повстречаться с фейри и наутро оказаться в своей постели мертвым… в лучшем случае.
У кого-то под кожей прорастали цветы, обвивая лианами мышцы, делая каждое движение страшно болезненным, и человек умирал от удушья, когда листва заполняла его легкие. Кто-то терял чувство вкуса, память, лучшие свои умения. Рассказывали о тех, кто начинал плакать кристаллической солью, отчего их лица и невидящие глаза покрывались тысячами мелких царапин. Я даже слышала о людях, которые начинали так мерзнуть, что никакие слои одежды их не спасали и они сжигали себя заживо, лишь бы согреться.
Большинство этих историй были, конечно, враньем — но зачем рисковать?
Так называемые средства Редбрука для защиты от фейри были еще большей
