-Сделаю.
Какое-то время король и граф мерились яростными взглядами, после чего граф, словно лишившись некоего стержня, обреченно опустил плечи.
-А если…я сделаю это, моя дочь останется в безопасности.
-Да, - кивнул Карл, - она может постричься в монахини.
-Хорошо, - граф опустил плечи, разом лишившись воли к борьбе. Покорно он дал себя вывести стражникам. Вслед за ним увели и его людей. Как только за ними закрылась дверь, Карл сокрушенно осел на троне, покачав головой.
- Иногда я чувствую, что превращаюсь в чудовище, - с горечью произнес он
- Не в чудовище, но во владыку, величайшего из всех, что были у франков, - пылко произнесла Фастрада, - ты должен носить не королевский, но императорский титул. А чтобы достичь этой цели – нужно беспощадно вырвать все семена смуты.
-Ты права, - произнес Карл, - у меня и так слишком много врагов извне, чтобы я терпел еще измену и у самого сердца моего королевства. Но будет и мне урок – теперь с каждого знатного человека я буду требовать клятву верности лично мне – и пусть потом они обрекают свои души на вечные муки, если вздумают поднять мятеж снова.
-Мудрое решение, мой король, - кивнула Фастрада.
-Как только я покончу с заговорщиками, - продолжал Карл,- я отправлюсь в Италию – давно пора приструнить Арихиза. Надо будет заглянуть и в Баварию – Лютперга, дочь Дезидерия и жена Тассилона, подбивает его на бунт. Говорят, герцог направлял послов и к аварам. Жаль только, что за всеми походами, так мало времени я могу уделить семье.
-Я присмотрю за Теодрадой, - кивнула королева, - и за остальными детьми,– ведь я люблю их не меньше чем собственную дочь. Жаль, что не все они отвечают мне тем же.
-Пипин, - Карл нахмурился, - мой первенец сильно отдалился от меня.
-Он знает, что он не зачат в браке, - заметила Фастрада, - и поэтому он завидует Карлу, Людовику – и особенно Пипину. Его Горбун ненавидит с особенной страстью – ведь он считает, что тот украл у него имя твоего отца.
-Пипин теперь король Италии, - сказал Карл, - Людовик правит в Аквитании, а Карл, унаследует всю империю. Мой горбатый ублюдок не зря считает, что его обошли.
- Такие сыновья – опаснее всего, мой король, - заметила Фастрада, - и если он решится…
- То его ждет то же, что и остальных предателей, - решительно сказал Карл, поднимаясь с трона, - как мне не больно было бы это делать. Будем надеяться, что у него хватит ума не идти против отца.
-Я буду молиться за это мой король, - благочестиво произнесла королева, но когда Карл, поцеловав супругу, вышел из зала, ее лицо исказила злобная гримаса.
Сдержанные стоны и похотливые всхлипы оглашали стены небольшой комнаты, где, на брошенной на пол меховой накидке, сплетались в объятьях два обнаженных тела. Мужчина, молодой и сильный, но изуродованный выступавшим из спины горбом, ритмично двигался меж обвивших его талию стройных ног. С искусанных в кровь губ срывались стоны и подбадривающие слова, но в устремленных к потолку глазах не было и тени страсти – скорей скука. Но вот со сдавленным криком юноша отвалился от своей жертвы и бессильно раскинулся на лежанке. Его обнаженное тело блестело от пота, также как и у приподнявшейся на локте и заглядывавшей ему в лицо женщины. Распущенные черные волосы упали на грудь мужчины, щекоча обнаженную кожу.
-Все-таки ты колдунья, Фастрада, - с трудом переводя дух, произнес Пипин, - теперь я понимаю, почему отец так любит тебя.
- Ты смеешься? - зло усмехнулась Фастрада, - не любит и никогда не любил. Твой отец любит только свое королевство – ну и может еще покойную Хильдегарду и ее детей.
Лицо Пипина помрачнело и Фастрада поняла, что ее удар достиг цели – ведь именно из-за сыновей прошлой королевы юноша потерял право первородства. Даже его имя перешло мальчишке Карломану, ныне именующемуся Пипином, Королем Италии.
