смотришь на меня?»
Я не могла убрать с лица умилительную улыбку:
«Потому что ты первый человек с моего рождения, кому я действительно необходима».
«Как воздух», — Теодор понурил голову, а потом потянулся к моей руке. Наши пальцы переплелись.
«Я обещаю тебе, когда все это кончится я стану твоей женой по-настоящему».
Мы рассмеялись.
«Я бы пошутил, что я не предлагал, но…Лилит, ты самое прекрасное создание из всех, что я встречал. Надеюсь, мы не из тех пар, которым «так и не суждено быть вместе». Хотя на нашем пути действительно много сложностей. Ты красивая душа. Нежная, добрая, искренняя. Горящий огонь, освещающий пути всех, кто познакомится с тобой. Жаль, не все смогли оценить это. Гори и не гасни, Лилит. Никогда не гасни, что бы не случилось», — он сжал мою руки еще сильнее, а на мои глаза снова навернулись слезы.
«Ну что, все готово», — Пьер протянул нам паспорта, одаривая добродушной улыбкой.
«Спасибо, друг. Ты нам очень помог».
«Удачного пути, ребята. Берегите друг друга».
Мы сели в машину, Теодор завел мотор, и мы двинулись в том направлении, которое знал только он. Навстречу освобождению, обновлению, навстречу Богу. Я подставила лицо под закатные лучи, теплый ветер и улыбнулась. Теодор заметил это и не смог удержать улыбку в ответ. Прикрывая глаза от наслаждения, я рассуждала о том, как это безумно — ощущать столь поглощающее счастье сейчас. А быть может это просто агония перед тем, что еще не наступило? Ответа не было.
Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?
(Послание к Римлянам 6:3–5)
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
АД
Поездка прошла или в разговорах, или в безмолвных размышлениях, или в кошмарных сновидениях. Спустя три часа пути мы оказались в Бургундии. За окном царила тьма, и лишь луна служила нам ориентиром. Я проснулась от того, что Теодор энергично тряс меня за плечо.
«Лил, мы почти на месте, только нас кто-то преследует».
Сон сняло, как рукой. Я вскочила на месте и посмотрела в окно заднего вида.
«Что им от нас нужно?!» — машина ехала почти вплотную, и было очевидно, что они не просто «случайно оказались на той же дороге».
«Я остановлюсь, так продолжаться не может. Сначала они просто ехали за нами, но теперь… Это уже слишком. Что дальше, подрежут?».
«Боже, Тео, мы почти доехали, не нужно этого делать!», — мои глаза округлились от страха.
«Слушай внимательно. Я остановлюсь и выйду. До монастыря буквально метров пятьсот отсюда вон по той дороге».
«Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Что с тобой случись, я даже водить не умею».
«Если я не остановлюсь, а продолжу ехать до монастыря, они все узнают, а значит усилия были напрасны. Не бойся».
С этими словами он прижался к обочине. Я нервно поправила платье, в ушах бешено выстукивало с придыханием мое больное от нескончаемого стресса сердце.
Машина также припарковалась, но вышли из нее не сразу.
«Тео, может это просто грабители? Давай поедем дальше», — умоляюще на него смотрела я. Он же молчал.
Неожиданно в стекло раздался стук, мы одновременно дернулись от испуга.
«Доброй ночи! Я вас обоих попрошу выйти из машины».
«Кто вы такие и что вам нужно?»
«Я не рекомендую испытывать мое терпение. Это закономерно, поэтому лучше смириться».
«А если не выйдем?» — тон Теодора сменился на угрожающий.
Мужчина у окна рассмеялся, а через секунду разбил стекло. Я пронзительно закричала. Тот схватил Теодора за ворот, высунув голову в окно.
«Не выйдешь, мои ребята сейчас нагнут твою подружку прямо при тебе».
Теодор, поправив одежду открыл дверь, напоследок бросив мне шепотом: «Сначала под сиденье, потом беги».
Они отошли от машины. Я, обдаваемая потом, неотрывно смотрела в зеркало заднего вида. Позволив на секунду себе оторваться, я решила обшарить глазами машину в поисках защиты. Быстрыми движениями залезла в бардачок, но там, кроме карманной Библии, ключей и папорта ничего не было. Оглянулась на задние сидения — там пусто.
«Слишком неподготовленная машина для духовника, решившего сойти на криминальный путь!».
Пригнувшись, я полезла смотреть под креслами.
«А это тебе подарочек от Османа!», — в воздухе раздались хлопки, а я тем временем нащупала под ногами револьвер, как и указывал Теодор. Резко поднявшись, я увидела уже двух людей рядом с Тео. Разгорелась драка. Снова хлопок, и вот уже один из них лежит без сознания.
Я помню лишь то, что мои чувства и воспоминания отключились. Я действовала лишь потакая инстинкту самосохранения. Мой страх был настолько сильным, что трансформировался в энергетический тугой шар прямо в моей макушке, что позволило не быть скованной в действиях.
С каменным выражением лица я вышла из машины, громко хлопнув дверью и стала целиться в самого первого мужчину. Ночь наполнилась запахом крови и звуками брани. Они бились не на жизнь, а на смерть. Тем временем мой мозг полностью абстрагировался от рассуждений, которыми я задалась уже после: «Я же не умею стрелять», «Как не ранить Тео», «Что будет дальше». Пришла в себя лишь тогда, когда увидела, как один из противников хватает пистолет, упавший на землю, и стреляет в Тео. И тогда я тоже выстрелила. Этот момент никогда не исчезнет из моей памяти. Он словно разлетелся на пиксели и замедлился в десять раз. В это же время обстановка стала невероятно четкой: я могла разглядеть место, где мы находимся, одежду этого человека, лицо Теодора во всех деталях, свои неподвижные руки и их машину с открытыми дверьми.
«Я попала…Теодор, я попала!», — со смехом закричала я, но тут же увидела, что пуля достигла цели не только у меня.
«Нет, нет, нет», — я ринулась к Тео, сорвавшись на колени. Взяла его голову в руки. Его бок пропитался кровью.
«Говори мне что-нибудь», — прошептала я.
«Я хочу слышать твой голос. Я хочу говорить о тебе».
«А я о тебе», — с трудом выдавил Тео.
«Тогда будем говорить о нас?», — я улыбалась сквозь слезы. «Я тебя подниму, ты только помоги мне».
«Лил…».
«Мы дойдем до монастыря, там тебе помогут. Что закатываешь глаза? Не хочешь, полежи здесь, я буду бежать так быстро, как смогу и приведу помощь».
«Лил, у меня в кармане лежит письмо. Передай его матушке. То что ты явишься в тот же день, когда произошло тройное убийство — подозрительно, согласись?», — он схватился за бок.
«Но она укроет тебя. Ты переждешь. И все будет хорошо. Ты справишься, я знаю
