нашлась. Ей и потыкал. Ноль реакции.
Всё. Дальше идти надо. Мяса я с медведя не добуду. Вон у него шкура какая. Есть у меня перочинный ножик, но не им же медведя разделывать. Что смеяться то…
Я шёл и оглядывался. Не восстанет ли из мёртвых мой медведь? Вон, в фильмах как показывают. Убьют, вроде, человека, он лежит-лежит, а потом как вскочит и начинает врагов валить налево-направо. Мир спасет и себе девицу-красавицу добудет…
Дооглядывался. Чуть глаз себе не выколол. Сухой веткой.
Щёку всё же распорол немного.
Во, непруха…
Пока стоял, матерился, понял — что-то не то было… Глаз за чего-то зацепился. Чего в лесу быть не должно. Зацепился, но не задержался. Взгляд я дальше перевёл.
Так. Стоим. Начинаем вокруг своей оси поворачиваться. Что-то на самой границе поля зрения это было.
Так — пусто. Так — пусто. Вернее, не пусто, а деревья одни. Они тут автохтонное население. Должны быть. Я же что-то другое вскользь заметил.
Так — вот. Ещё повернулся. Точно. Едва-едва видно из-за ёлок. Самый краешек. Домик, вроде, какой-то. Вернее, не домик, а избушка. Не такая, как в деревне, а просто поспать одному человеку. Не временный шалашик, а уже жильё. Крыша над головой. Может, её какой охотник для себя сделал. Угодья тут у него. Заповедные.
Я осторожно начал к домику двигаться. Свой маузер опять достал. Тут же про медведя вспомнил. Богат у меня сегодняшний день на приключения. Ещё бы глаза не слипались. Медведь мне хорошо их расширил, на время сон сбил, а потом откат у меня случился. Последние пол часа я уже как зомби по лесу двигался. Как этот домик и заметил…
Иду. После каждого шага останавливаюсь. Сторожусь. Мало ли кто в этом домике живёт.
Кто, кто в теремочке живёт? Кто в невысоком живёт… Мышка…
Половину пути с места, с которого я домик заметил, уже одолел. Да, скорее, это не домик, а сарайчик. В моем представлении домик крышу с двумя скатами должен иметь. В России же живём и снег у нас зимой выпадает. Тут же я вижу, что-то подобное, как у сараев бывает. На сруб сверху тоненькие бревнышки положены. На них — мох. Правильно, доски-то где в лесу взять. Не с собой же их сюда тащить. Вместо досок можно и что-то другое на плечи себе взвалить.
Встал опять. Прислушался. Тихо.
Да, и кому тут шуметь. Домик-сарайчик этот, скорее всего, давно заброшен. Серый какой-то он весь, дверь из тонких древесных стволиков на земле лежит. Стоит он ко мне передом, дверным проёмом, а к лесу задом.
Что внутри — не видно. Окон нет. Солнце садиться начинает. Верхушки деревьев светило своими лучиками сейчас балует, а у земли уже сумрачно как-то стало.
Маузер на домик-сарайчик направил и опять к нему двинулся. Ко входу подошёл. Внутрь шишку левой рукой кинул. В правой у меня — оружие.
Не выскочил, не выпрыгнул никто из домика.
— Эй, есть там кто?
Говорю не сильно громко. Прибежит ещё кто на шум.
Нет ответа. Не пискнул даже никто.
— Эй, есть кто живой?
Опять в проем без двери вопрос задал.
Постоял, подождал. Снова мне никто не ответил.
— Не пугайтесь. Вхожу.
Зачем так сказал — не знаю. Вырвалось.
Я вошёл. Темно. Спичку зажёг.
Тут же как пробка из бутылки шампанского наружу выскочил.
Глава 25 Фигурки
Мля…
Разве так людей пугать можно…
Что за день-то сегодня такой! То одно, то другое…
Один ноги по колено мне отчекрыжить предлагал, второй — чуть не заел до смерти… Теперь, вот испугался я как не знаю кто…
А, по большому счёту, что, пугаться-то было. Просто неожиданно всё произошло. Ну, подумаешь — умер человек.
На лежанке в избушке я увидел труп. Вернее, что от него осталось. Мышки-норушки или ещё там кто, жучки какие, голову умершему всю объели, и сейчас из-под чьей-то шкуры, которую покойный вместо одеяла использовал, череп белел.
Что, я черепов не видал? На анатомии, сколько их через мои руки прошло… Зачёт по костям черепа только с третьего раза сдал…
Но, всё же, на кафедре череп и в лесу — вещи разные.
Обломилось мне этой ночью под крышей выспаться. Ну, так-то можно останки с лежанки убрать и самому на нее завалиться. Но, как-то это…
Я несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул. Головой круговые движения поделал. От увиденного в избушке у меня что-то настроение испортилось. А, оно, до этого самого момента хорошее было? Три раза ха-ха. Просто расчудесное…
Что сейчас делать-то?
Есть хочется.
Спать хочется.
Голову надо на ночь в безопасное место приткнуть…
Я время от времени до сих пор не прекратил прислушиваться — не идёт ли за мной по пятам вернувшийся в мир живых медведь? Как-то я его больно ловко ухайдакал.
Это Мишка со свои отцом — браконьеры с младенчества. Медведей в глаз бьют… Нет. В глаз — это белок. Ну, просто — бьют. Я же раньше даже суслика какого жизни не лишал, а тут сразу — медведя…
Да ладно. Живых надо бояться. Не черепа в избушке…
Не знаю, что на меня нашло. Раньше я бы такого точно не сделал…
Я нашел сучковатую палку. Лишнее со стволика обломал. Что-то типа кочерги у меня получилось. Вернее, как бы такой длинный крючок.
Спички в коробке пересчитал. Мало их осталось. Ладно, одной-двумя пожертвую. Делать-то нечего. В темноте мне всё равно расчистить себе спальное место не получится.
Постоял немного. Всё же, дело-то такое…
Спичка зажглась со второго раза. Я осветил пространство избушки. Ничего там не изменилось. Шкура. Череп…
Само изготовленной приспособой зацепил шкуру. Медленно и осторожно потянул. К покойникам надо с уважением относиться…
Стащил шкуру на пол. А, под ней-то тебя больше осталось…
Череп на меня без недовольства поглядывал. Ну, надо живому место освободить, так надо. Хороший человек, наверное, это раньше был. С пониманием.
Среди лохмотьев на груди покойника что-то тускло блеснуло. Бляшки какие-то фигурные. Интересно…
Я ещё одну спичку в маленький факелок превратил. Ближе к остаткам трупа шагнул. Наклонился. Страха не было. Кончился он весь у меня на сегодня.
Зверьки какие-то. Желтого металла. Сделаны очень хорошо. Мелкие детали различить можно. Я ни разу не антиквар, но как-то мне мысль сразу пришла, что эти штуковины древние. Веяло от них многими веками.
Идиотина… Слепошарая, причём. Зря спички жгу. Вот же огарок свечки…
Уже обжигая пальцы остаток свечи поджёг. Ну, другое дело.
