сражаться с ней голыми руками. Таша возмутилась такой наглости и прищурилась: он не считал её достойным противником, хотя она уже целый месяц тренируется среди воинов и делает явные успехи. Девушка бросила свой топор на землю и хищно улыбнулась:
— Ну, давай так.
Последовало строгое:
— Возьми топор.
И логичный ответ:
— Ты мне приказываешь?
Таша мгновенно бросилась в бой и была тут же уложена на землю и прижата к песку:
— Я не тренируюсь с глупыми девчонками.
Ей стало обидно, но она сдержалась. Торин всегда говорил, что эмоции — плохой советчик для воина. Они только мешают в бою, отвлекают и делают тебя уязвимой. Таша извернулась и ударила Кабира в бок локтем. Он не ожидал от неё ни подобной изворотливости, ни подобной силы, поэтому пропустил удар и пошатнулся. Таша вмиг этим воспользовалась и продолжила атаковать, а уже через пару выверенных ударов они поменялись местами: Кабир лежал на песке, а она гордо восседала на нем. Таша порывисто вскинула вверх руки:
— Победа! — счастливая улыбка озарила её лицо.
Кабир залюбовался этой улыбкой и юной девушкой, котрая так радовалось своему мимолетному успеху. Мгновение — и он может с легкостью столкнуть её с себя, выходя победителем в их схватке. Но Кабир почему-то не делал этого, давая Таше время насладиться её маленькой победой. Девушка посмотрела на мужчину и откинула с груди свои косы, она по-доброму улыбнулась ему:
— Будешь меня тренировать?
Кабир не смог ей отказать сейчас:
— Посмотрим.
Таша проворно соскочила с мужчины и протянула ему руку. Кабир воспользовался помощью девушки, хотя совершенно в ней не нуждался, но тем самым он признавал Ташу за равную. Мужчина поднялся на ноги и указал девушке на её боевой топор:
— Подними свое оружие. И запомни, в бою нет места амбициям, гордости или самолюбованию. Воин должен умело использовать свою силу и преимущество, если оно у него есть, честно сражаться и выйти победителем, а не умереть глупой смертью храбрых. Это понятно?
Таша быстро подняла топор и серьезно кивнула, а потом стала в боевую стойку, готовясь напасть. Кабир подавил усмешку — сколько прыти, так и лезет на рожон. Ничего, это лечится. Временем.
Глава 10
Четыре года спустя.
— Таша! — взревел гром и весь замок вместе с ним. Слуги быстро перекрестились, а воины усмехнулись, глядя, с какой скоростью девушка слезала с боевого коня. — Таша! — гремел гром, подбираясь все ближе, и мужчинам стало не до смеха, они быстро нашли себе дело, чтобы не стоять на пути у бури. — Таша! — мощная фигура Торина появилась в арке конюшни и загородила собой солнечный свет. Он хмурился: — Где ты была?
— Здесь, — ответила она и ярко улыбнулась.
Торин прищурился:
— Не скалься мне тут! И не юли! Я спросил, где ты была?
— Я ответила…
Он шагнул к племяннице, тем самым прерывая её:
— Я высеку тебя за ложь! Ты знаешь.
Таша вскинула голову и улыбнулась ярче, обводя воздух руками:
— Ну, здесь, в смысле не на конюшне. В смысле…
Торин схватил девушку за руку, а потом закинул к себе на плечо и вышел из конюшни:
— Сказал, не юли! Я велел тебе поберечь ногу. А ты? Как только я отвернулся, вскочила на коня и умчалась со всеми на охоту! Я что, говорю, а ты не слышишь? Или смеешь не выполнять моих распоряжений? — Таша закатила глаза, но дядя всегда знал, что она так делала, даже когда не видел её лица. Торин хлопнул племянницу по ягодицам увесистой рукой, и Таша прикусила губу, не от боли, а от обиды, что это могли увидеть: — Ни один свободный воин не позволяет себе подобного, потому что знает, что поплатится жизнью, если ослушается меня.
— Но ни с одним свободным воином ты не возишься так, как со мной! — вспылила девушка.
Торин занес Ташу в замок и, пройдя в зал, усадил на дубовый стол. Он пригвоздил её к месту суровым взглядом:
— Потому что ни один воин не ведет себя так глупо, как ты. Сегодня же прикажу Ильме купить для тебя куклу и платье, а то, я смотрю, ты еще не выросла.
Таша улыбнулась, зная, что дядя не поступит с ней так, не опозорит при всем клане Свободных воинов:
— Только, пожалуйста, платье ярко-розового цвета, — она спрыгнула со стола и ощутила легкую боль в раненой при тренировке ноге.
Торин нахмурился, замечая, что она не опирается в полную силу на левую ногу:
— Ты неразумна. Если рана до конца не заживет, ты навсегда можешь остаться хромой. Ты этого хочешь?
Таша привстала на цыпочки и поцеловала дядю в щеку, изрезанную боевым шрамом:
— Но ты ведь не будешь любить меня меньше, даже если я стану хромой. Так ведь?
Дядя удержал Ташу за локоть и изрек:
— Хромой воин — мертвый воин.
— Мертвый воин — честь клана Свободных воинов, — парировала она.
— Плодовитая дева — тоже честь клана, — напомнил ей дядя. Таша поморщилась. Когда Торин был ею недоволен или злился, он всегда напоминал племяннице, что она всего лишь женщина, а значит, в любую минуту может сменить боевое оружие на детские пеленки. Девушка отступила от него, но дядя удерживал её локоть мертвой хваткой: — Ты знаешь, Таша, я люблю тебя. Ты моя кровь. Но если будешь дурить, посажу тебя в светской с плаксами.
— Давно пора так сделать, — услышали они голос Ильмы, и женщина грациозно вплыла в зал. Она подошла к мужу и улыбнулась: — Воины должны быть с воинами, на поле брани. А юные леди…
— Плаксы, — уточнил Торин и привлек жену к себе.
— Юные леди, — поправила мужа Ильма, — должны быть в светской. И наша племянница должна быть там. С остальными девушками.
— С остальными плаксами, — улыбнулся Торин.
Ильма покачала головой, мол, горбатого могила исправит. Торин наклонился к жене и что-то страстно зашептал ей на ухо. Таша попятилась, решая, что это лучший момент, чтобы улизнуть из комнаты. Она медленно развернулась и пошла к выходу. У самой заветной цели её остановил ласковый голос Ильмы:
— Не так быстро, юная леди, — плечи Таши поникли, и она развернулась к женщине, которая подходила к ней. — Если не хочешь остаток жизни провести в компании… «плакс», тебе нужно слушать лекаря и поберечь свою раненую ногу, — женщина поманила Ташу за собой пальцем, и девушке ничего не осталось, как только послушно пойти за тётей.
Вслед они услышали веселый голос Торина:
— Давай-давай, свободный воин, хромай в светскую! Вести бой на иголках и шелковых
