Именно так, занимался.
И даже рисковал.
Я мог погибнуть, но я ее сделал. Я сделал это ради департамента, ради Брока, Мыскина, ради премьер-министра, ради страны. Я сделал ее ради Единства и Успеха. В общем, просто охренеть!
Потом я понимаю, почему все мне показалось таким необычным и непривычным. Потому что я смотрел на все, так сказать, с другой точки зрения. Я ведь поднялся в этом мире, и все это знают. Это ставит меня в лучшее положение. Выше. Это новое ощущение похоже на то, какое я испытал на крыше дома Рега, и мне показалось, что я могу летать. Осознав все это на пути к кабинету Брока, я стал двигаться более уверенно и даже стал выше и смелее.
Брок впустил меня в свой кабинет, и я снова посмотрел на его секретаршу с шикарным задом. Думаю, она меня не узнала, но это и понятно, потому что я теперь совершенно другой человек.
Перед ней стоит новый Дженсен Перехватчик — шпион/защитник.
— Дженсен, — говорит Брок, что означает «привет».
— Брок, — говорю я, с серьезным видом слегка ему кивая.
— Ну, как дела? — спрашивает Брок, обходя свой стол, падая в свое огромное кресло и закидывая руки за голову.
— Я нашел Рега, — отвечаю я. Очень драматично.
— Что? — спрашивает Брок. — Но ты даже еще не получал никаких приказов.
— Да, знаю. Но я решил проявить инициативу.
— Ну, ты балбес, Дженсен, — говорит Брок. Он вздыхает, качает головой и смотрит на меня так, будто я на самом деле последний тупица.
Ублюдок! Он называет меня балбесом за то, что я проявил инициативу.
Потом он добавляет:
— Ну хорошо. И что ты узнал?
— Ну, я, например, узнал, где он живет.
— И?.. — вопрошает Брок.
— У него небольшая банда. Они встречаются в его квартире.
— Кто в этой банде? Имена? Адреса? — говорит Брок, будто знает, что я не смогу назвать ему ни имен, ни адресов этих людей. Я не знаю, что сказать.
— Я еще работаю над этим, — отвечаю я. Звучит умно.
— «Еще работаю», — передразнивает Брок, уже по-настоящему сердясь, передразнивая меня писклявым голосом, будто я псих, в точности как передразнивал меня Федор.
Понимая, что мне нужно как-то спасать ситуацию, я достаю из своего «дипломата» тот самый коричневый конверт и кладу его на стол Брока. Нужно произвести на него впечатление или меня просто вышибут из СП, и опять придется заниматься гребаными ФГ.
Брок открывает конверт и вынимает из него бумаги, бумаги, написанные рукой Рега, и другие — связанные с кровавой блевотиной Мартина Мартина.
Пока он смотрит на них, я добавляю:
— Это связано с Мартином Мартином.
Брок читает документы и молчит. Он сосредоточен и нахмурен.
— Хорошо, Дженсен, — говорит Брок, — может быть, здесь что-то и есть, в конце концов. Откуда это у тебя? — Он слегка помахивает документами.
Я не знаю, как отвечать на этот вопрос, потому что если сказать, что они просто появились у меня под дверью, то это будет не самым лучшим вариантом. Но я не могу придумать ничего другого, поэтому говорю:
— Они просто появились в моей квартире, сэр. — Я пожимаю плечами.
Брок наклоняет голову набок и сурово смотрит на меня.
— «Они просто появились в моей квартире, сэр», — вновь передразнивает он меня, но на этот раз не с такой злобой. Потом, после того как он еще раз просматривает документы, он говорит: — Хорошо, Дженсен, я понимаю. Ты к чему-то подобрался. Не хочешь говорить мне слишком много, так? Ты боишься, что если скажешь мне, откуда это, я пущу по следу другую команду. Не хочешь, чтобы твое осторожное маленькое расследование растоптали большие ребята своими большими сапогами? Амбициозный сукин сын, да?
— Ну, знаете, как это бывает. — Я опять пожимаю плечами.
Несколько минут в кабинете стоит тишина, пока Брок снова просматривает документы.
— Мартин-мартинисты, — говорит он, кивая.
— Точно, — отвечаю я.
— Давненько о них не было слышно, — говорит Брок.
— Точно, — опять соглашаюсь я.
— Что ты знаешь об этих мартин-мартинистах, Дженсен? — спрашивает Брок.
— Немного, — признаюсь я.
— Есть такой культ, — говорит Брок, — козлы.
— Козлиный культ? — спрашиваю я.
— На какое-то время они затихли, или, по крайней мере, мы думали, что затихли. Последнее время мы больше занимались долбаными Пророками Страшного суда.
Я слышал об этих самых Пророках Страшного суда. Это что-то вроде организации психов и придурков, которые все угрожают отравить систему водоснабжения или сделать еще чего похуже. Все это вроде связано с окружающей средой. Они против нее, поэтому они говорят, что угробят ее. До сих пор еще ничего не происходило, но они не перестают угрожать. С тех пор как появились эти Пророки Страшного суда, объем продажи воды в бутылках подскочил до небес.
— Эти мартин-мартинисты появляются время от времени, — продолжает Брок. — Небольшие их ячейки… Как гребаный рак. Раздавишь их в одном месте, и рано или поздно они прорастают в другом. Все они до одного — гребаные психи. Они знают, что это запрещено. Это, на фиг, незаконно, Дженсен, быть мартин-мартинистом. У нас есть против них специальные законы.
— Вот это правильно, — говорю я. — Против таких вещей обязательно нужен закон. Очень даже правильно.
— Вот именно, Дженсен, вот именно, — вторит Брок.
И мне кажется, что он говорит серьезно и больше надо мной не насмехается. Я уже чувствую себя намного лучше — я вновь стал тем новым Дженсеном, не Дженсеном, которого Брок только что назвал балбесом.
Брок смотрит в окно и какое-то время молчит, а потом продолжает:
— Это религиозные фанатики. Они верят в то, что какой-то мертвый мужик вот-вот воскреснет и начнет улучшать нашу жизнь.
— Понятно, — говорю я, хотя ничего не понимаю.
— Это просто история из одной старой книги, — объясняет Брок.
— История из книги? — спрашиваю я, вспоминая книги, которые я читал: «Путеводитель по жизни» и серию «Мы считаем, что это здорово».
— Да, да, — продолжает Брок. — Они говорят, что Мартин Мартин — это мужик, который жил в старые времена и что он мог читать мысли, видеть будущее и разговаривать с мертвыми — в общем, вся эта ерунда. И они считают, что его убили по приказу короля или что-то в этом роде, потому что Мартин собирался научить всех в мире, как стать такими, как он, как видеть будущее и тому подобное. До того как его убили, у него были поклонники. И вся эта банда, Рег и его дружки, они продолжают борьбу. Они считают Мартин Мартина настоящим королем, королем королей, номером один, даже выше премьер-министра.
