Божьего. Но вдруг не то произнес, не то услышал: «Вот теперь точно нет».
– Жаль, – сказал я вслух и вложил меч в ножны, бой был завершён.
На потрясённые равнины
С небес спустилась тишина.
Сухое солнце Палестины
Слепило душу и глаза.
Пред мной открылось поле битвы —
Я не могу сдержаться слёз.
Я слышу стоны и молитвы.
Но не оставит нас Христос.
Я поклонился святым местам, зажёг лампадку в храме Гроба Господня и отправился в обратный путь, в Европу, по которой даже успел соскучиться.
«И парю я над грешной землёй… А Святой Земли нет… нет… нет», – слышалось мне.
Шло время, и однажды я увидел вдали родной берег. «Ну, вот и наступило наконец завтра», – подумал я.
Дома меня встретили как героя. А может, я и вправду был им?..
Эти события происходили очень давно, и большей частью далеко отсюда. Сложный узор того противоречивого времени был сплетён из всех человеческих пороков и добродетелей. Это была эпоха контрастов и противоречий, обретений и потерь, надежд и разочарований – эпоха крестовых походов.
Я рассказал историю о мужестве и чести, о жестокости и милосердии, о западе и востоке – историю рыцаря с душой крестоносца и сердцем льва.
2007 г.
Цикл стихотворений «Путь крестоносцев»
Прошлое
Старинного писателя старанья
Хранят доныне древние преданья:
О доблести и чести, о пирах и битвах,
О днях, прошедших в мыслях и молитвах.
В те времена являлись миру щедрость, храбрость,
Но также трусость или жадность.
Прошла побед, затем и поражений череда.
Тому минули многие года…
Ушли в историю и Саладин, и Ричард I,
Коварный сарацин, и рыцарь, долгу верный.
Давно закончена старинная война,
Но память про неё ещё жива.
Крестоносец
Бедность − его богатство.
Бденье всю ночь − его сон.
Доспех − дорогое убранство.
Простое седло − его трон.
Беден он, но благородством
Равен с самим королем.
Честью, отвагой, упорством
Он, как никто, наделен.
Святая земля погибает
Под натиском варварских орд.
Рыцарский долг призывает:
Немедля в крестовый поход.
Плащ крестоносца надел он
Взял с собой храбрость и меч.
Впереди – великое дело,
Сотни верст и безжалостных сеч.
В раскалённых песках Палестины
В раскалённых песках Палестины,
Над пустыней, где ветры шумят,
В раскалённых песках Палестины
Погибал крестоносцев отряд.
Путь лежал их к далёкому Тиру,
Но попали в ловушку они.
Сарацины жестокую виру
Взяли с них за лишенья свои.
С трех сторон окружённый врагами,
Отступал в беспорядке отряд.
«Королю пировать уж не с нами, −
Крикнул кто-то. − Ни шагу назад!
Станем здесь! Победим иль погибнем,
То не важно, а важно, что честь
Не уроним мы, хоть и сгинем,
Защищаясь, пока силы есть.
Так смелее! В сраженье! В атаку!
Ни о чём не жалея, вперёд!
Не впервой в безнадежную драку
Нам вступать за престол и народ!»
Это было в песках Палестины,
Над пустыней, где ветры шумят,
Это было в песках Палестины,
Где бесстрашно сражался отряд.
Чем закончился бой, неизвестно.
Потерялась в веках о том весть.
Но и нынче поёт ветер местный
Про отвагу, надежду и честь.
Воспоминания крестоносца о Родине
Шёл рыцарь по песку, о доме вспоминал,
В котором рыцарь тот давно уж не бывал.
Устало рыцарь шёл, о Родине грустил,
Об этом тихо он с песками говорил:
«В пустынях в полдень нестерпимый зной,
Здесь скрасит ночь шакала вой,
Того, кто долго жил среди песка,
Поймает в сети горькая пустынная тоска.
Он заскучает по родным местам,
По ясеням, березам и лугам,
По речке, что течет в тени холма, −
Вода в ней так чиста и холодна.
И воздух Севера так чист,
И солнца свет там так лучист!..
Но это в прошлом. Нынче ветра вой и хруст песка –
Тоска! Пустынная тоска!..»
Но держит крестоносца долг в пустыне:
Идет война, все рыцарство здесь ныне.
И побывать в родной стране
Тот воин может лишь во сне.
Баллада о благородном рыцаре
Измученный жаждою, зноем томим,
Устало на Родину шёл пилигрим.
Он шёл по дороге, что к морю вела,
Дорога была и трудна, и длинна.
То был крестоносец − отважный герой,
Крушил сарацин он нещадной рукой.
В сверкающих латах, на белом коне,
Таким он столь ясно представился мне.
Но войско разбито, утрачена цель.
Устал он смертельно от битв и потерь.
Домой бы скорее, в родной бы феод,
Где сестры тоскуют, отец его ждет,
Где ярко пылает старинный камин…
Об этом вздыхал и грустил паладин.
В новом белом плаще с ярко-красным крестом
Он ушел на Восток − не жалеет о том,
Но в бесчисленных битвах лишился друзей,
За каждого мстил он десятком смертей.
Был он ранен не раз, много горя видал.
И теперь он от этого очень устал.
Там, где вязы шумят,
Где над отчим имением солнце встаёт,
Он теперь от забот и тревог отдохнёт.
«Пусть разбиты войска, пусть утрачена цель,
Пусть устал я смертельно от битв и потерь,
Но война есть война − ей другой не бывать,
Я исполнил свой долг, ни к чему горевать.
Скорее, корабль, на Север вези!
Туда, где ручей серебрится в тени,
Где поля простор, где могучи дубы,
Где пахарь ведёт свои тяжки труды,
Где рощи прекрасны, где быстры олени
И где я забуду войну и потери…»
В раздумьях таких паладин молодой
Взошёл на корабль и отплыл домой.
Завершение крестовых походов
На равнинах и на взгорьях серебрился лунный луч,
А по краю небосвода шли угрюмо стаи туч.
Пахло вереском и грустью, ветер шелестел травой,
По дороге ехал странник с вестью скорбной и дурной.
По дороге ехал странник, возвращался он назад,
Вспоминал своих друзей он, слышал гулкий он набат.
Вспоминал он, как когда-то побеждал во всех боях,
Как гремела его слава во всех землях, всех краях.
Как в бесчисленных сраженьях побеждал и побеждал,
Ну и вот настали сроки: жаль, теперь он проиграл.
Нынче ехал ко двору он, королю сказать о том,
Что проиграно сраженье, а итог войны − разгром:
«Последний оплот был потерян, уж нынче не нам пировать.
Мы всё потеряли, и снова бессмысленно спор затевать.
Довольно рубить доспехи, довольно ломать щиты,
Мечи затупились, устали солдаты, покоя и сам хочешь ты.
Войной не решишь ты вопроса, подумай
