затем взяла в руки рюмку и опрокинула ее себе в рот. Жидкость точно была не самой приятной, потому что по лицу Проявителя прошла дрожь и Харим даже пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с собой.
– Не стоит смотреть на меня такими глазами?
– Я просто не люблю людей, которые употребляют крепкие напитки, – сказала колко, желая донести до женщины глубину своего отвращения. – Особенно, с самого утра.
– Полностью с тобой солидарна, – не моргнув, согласилась Харим. – Но, если ты об этом, – она подняла рюмку вверх. – То я пью настойки против болей в спине каждое утро, иначе рискую в скором времени вообще не встать с кровати. Во всяком случае, так говорят лекари, а я не осмеливаюсь с ними спорить.
Теперь мне стало стыдно. Поспешность никогда не являлась моим недостатком, обычно я оценивала обстановку и лишь потом делала выводы. Что же нашло на меня сейчас? Видимо, все и сразу. Хотя сваливать свои проступки на то, что я растеряна и почти беспомощна, было блажью: прошло достаточно времени, чтобы взять себя в руки и начать адаптироваться.
– Дитя, хватит заниматься самоосуждением. Поверьте, меня не так просто смутить или обидеть. И раз уж вы не голодны, то хочу предложить устроить небольшую прогулку. Есть кое-что, что я обязана вам показать.
Эта доброжелательность еще сильнее ударила по моему самолюбию. Я дерзила. Вела себя неподобающе. Даже нагло. А мне в ответ лишь снисходительно улыбались. И пока я занималась бичеванием, Харим успела подняться и выйти из столовой. Женщина не сомневалась, что я последую за ней. А что мне оставалось? Мало того, что я теперь чувствовала свою вину, так меня еще и любопытство раздирало. Подскочив, я кинулась вдогонку.
Благо, Проявитель не спешила.
– Когда Клауд связался со мной впервые, объявив благую весть, я несказанно обрадовалась, – начала Харим неспешно. – Дочь Луны. Дочь Дагморы. Спасение.
– Но? – я догадывалась, что последует далее.
– Мы дойдем до этой части, – хмыкнула женщина. – Дотронувшись до тебя при первой встрече, легко определила, что в тебе действительно живет огонь необузданной силы. Хвала Богиням! Но сегодня утром у меня состоялась беседа с Клаудом…
Неужели он все ей рассказал?
– Он сказал мне, что ты необычная девушка. Что другой такой во всем мире не сыскать. Однако по его хмурому взгляду я поняла, что он говорит не о влюбленности и чувствах к тебе, а скорее о твоей сути. Клауд попросил объяснить тебе все то, о чем знает любой ребенок. И мне не присуще задавать лишние вопросы, но тут, надо признаться, я впервые за долгое время растерялась. И эта растерянность рискует затмить ту радость, что я почувствовала сперва.
– И вы хотите узнать, кто я такая?
Женщина, что до этого времени держалась отстраненно и уверена, вдруг посмотрела на меня странным взглядом и вдумчиво кивнула.
– Я хочу знать, кого должна подпустить к Ичини. Ведь ты совершенно неправильная. Другая… Это моя прямая обязанность, как Проявителя.
– Я обычный человек, – перебила женщину. – Человек, который попал в сложную ситуацию, – слова давались тяжело, застревая в горле и цепляясь за язык, будто и вовсе не желали покидать пределов моего рта. – Мне просто нужна помощь. Клауд сказал, что если я не пройду обряды, то сила убьет меня. А я просто хочу жить…
Не знаю, что точно повлияло на Харим, но она внезапно неуловимо поменялась. Плечи женщины расслабились, словно с них упал тяжелый груз, а глаза потеплели. Проявитель ухватила меня за ладонь, но больше в ее пальцах не чувствовалось той хваткости, как при первой встрече. Сейчас она делилась со мной состраданием.
– Если твоя душа и тело действительно нуждаются в спасении, то ты находишься в правильном месте. И кто я такая, чтобы мешать тебе.
К этому времени за беседой мы успели проделать полукруг по коридорам храма и выйти к большой арочной двери, на подвижной отворяющейся части которой находились нарисованные символы, в общей массе формирующие образ остроухой богини Солнца.
– Ичини, – прошептала я и почувствовала, как волоски на руках приподнялись, будто рядом находилось устройство, источающее статическое электричество.
– Все верно, моя дорогая. Добро пожаловать на Арену.
Я почти не ошиблась, сравнив храм Ичини с Колизеем – арена и правда походила на ту, что использовали для гладиаторских боев, да и трибуны имелись в необходимом количестве. Было только одно отличие: люди, собравшиеся на песчаном настиле, не дрались между собой… Они танцевали.
В груди вдруг стало жарко. Я отчетливо вспомнила рассказ Клауда про ритуальный танец, создавший Эну’Акриори. И только сейчас осознала, что меня ждет в ближайшее время.
– Я не буду танцевать!
Замотала головой из стороны в сторону, рискуя повредить шею, но такая мысль меня не пугала. Лучше я получу травму, тогда никто не заставит меня заниматься тем, от чего я бежала долгое время.
– Но это необходимо, – пыталась успокоить меня Харим, положив руку на плечо. – Во время танца ты сливаешься со своей силой, и связь с богинями утолщается. Если именно тебе суждено стать дочерью Дагморы, то эта нить не разорвется. Богини ухватят ее и свяжут в клубок к остальным избранным. Тебе нужно только попробовать достучаться до них.
А я не хотела куда-то стучать и с кем-то связываться. Точнее, мозгами-то я понимала, что веду себя как ребенок, но паника уже захватила разум, и мыслить адекватно стало почти невозможно.
– Мне нужно… Нужно…
Дыхание сбилось, и казалось, что в легкие не попадает кислород. Я загналась до такой степени, что не могла вдохнуть.
Развернувшись, направилась к выходу, а преодолев большие двери, кинулась бежать, не разбирая дороги. И все это ради мнимого ощущения контроля над ситуацией, ведь по факту моя жизнь мне почти не принадлежала. Она находилась в руках красного демона, в руках богинь Вальдавии, да кого угодно, но только не в моих.
Хотелось расплакаться и дать волю навалившимся эмоциям, но как всегда, буря осталась бесноваться только внутри моей души, не в силах прорваться наружу.
На пике своих переживаний я не заметила впереди преграду и врезалась во что-то твердое и… определенно живое.
– Вы не ушиблись?
