это я, успокойся, — я протянул ей руку, но она лишь дрожала и на ее глазах наворачивались слезы.
— Не надо, не трогай меня.
— Я не хотел, чтобы с тобой это произошло, я не знал. Это не повториться, иди сюда, — я сел на кровать и протянул ей уже две руки. Она съежилась и укрылась одеялом до шеи.
— Дим, не надо, уйди пожалуйста, — сквозь льющиеся водопадом слезы шептала Ника. Мне было до боли в сердце жаль ее. Не знаю почему именно ее и настолько, но было. Хотя нет, знаю, потому что я искал ее, я следил за ней намного больше, чем она может себе представить. Скоро она все узнает, а сейчас ей нужно успокоиться и обработать раны.
— Иди сюда, — я притянул ее к себе, она сначала вырвалась, а затем прилегла на мои колени, прижав ноги. Ее душераздирающий плач и крик разрывал мою душу. Я никогда не думал, что меня будут заботить чужие страдания, но ее заставляли мое сердце обливаться кровью.
— Больше никто другой не прикоснется к тебе, больше никто тебя не тронет, — я гладил ее по голове, пока ее слезы оставляли следы на моих брюках.
Мы просидели так около получаса. Она успокоилась, видимо выплакала из организма всю воду. Я обработал ее рану. Все это время мы молчали, и эта тишина заставляла меня переживать еще больше. Я искал ее не для того, чтобы она страдала, хотя кому я вру, изначально для этого, но увидев ее, прикасаясь к ней ночами во мне что-то изменилось.
Я встал у двери.
— Ты уходишь? — ее красные глаза так и просили, чтобы я не уходил не оставлял ее с ее мыслями наедине, но мне пора спать. Вставать рано утром и ехать на важную встречу. А ей нужно отдыхать.
— Хочешь можешь пойти со мной?
— Я не уверена, что у меня есть силы ублажать тебя сегодня, — тихий шепот сорвался с ее синих губ.
Я рассмеялся. Я не настолько больной ублюдок, чтобы требовать от нее сегодня жаркого, страстного секса. Я все понимаю, да и сам устал. Тем более сейчас она больше походит на мумию или полутруб, а я не некрофил, меня такое не заводит.
— Вставай. Я тебя отнесу.
Она села на край кровати, а я поднял ее на руки. Она была достаточно легкой, думаю в этой бабочке и мешка картошки то нет, она была действительно очень хрупкой, нежной и ранимой. Конечно, сильные мужские руки оставляют на ней такие гематомы, она словно бумажная. Но этот пергамент мне хотелось беречь.
Я принес ее в свою комнату, уложил на кровать и раздевшись лег рядом. Она прижалась к моей груди, поглаживая меня по животу. Кажется, ей нравиться гладить меня. Это уморительно. Ладно, пусть гладит своими холодными руками, я потерплю.
Я выключил свет и засыпал, сквозь сонные глаза поглядывая на ее темные волосы и крошечный силуэт. Завтра я сделаю ей небольшой подарок. Ей точно понравится. В этот раз будет не как с лилиями.
Глава 8 Хорошая прожарка
Вероника
Я проснулась от голода. от сжатого урчащего живота, который так и кричал — покорми меня уже. Последнее время стала совсем мало есть, ну да точно, на стрессе. Я пыталась потянуться, но лопатки истошно закололи от боли. Я посмотрела на руки, синие, даже фиолетовые, в гематомах. Сука, лучше бы я вообще не просыпалась, чем снова возвращаться в этот ад.
Оглядевшись, поняла, что в спальне Димы и снова откинулась на подушку. Сквозь окна сочилось жаркое солнце. В комнате было душно, надо найти в себе силы, встать и включить уже кондиционер. Полежу еще минутку, не хочу подниматься, вообще ничего не хочу. Провалиться бы сквозь землю и я не про минусовые этажи. К тебе говорил мой хозяин никто не прикоснется, но видимо его друзья не так-то хотят его слушать, что ж видимо буду сегодня весь день заперта тут, кто бы поесть принес, хотя бы омлет. Я собралась с силами и решила встать, пока не закопала себя в собственных мыслях. Пока сама не решила убить себя, прежде чем это сделает черноглазка. Я встала, ноги еле меня держали, но я сделала шаг, затем другой. Спина была словно каменной, железной, в общем и целом твердой и вообще не пластичной. Вот я иду к журнальному столику и с диким желанием все же сесть приземляюсь на кресло. На столе лежит пульт и записка, я тут же беру ее в руки.
“ Доброе утро, бабочка. Я решил сделать тебе подарок и надеюсь он понравиться тебе больше цветов. В ванной на раковине ты найдешь ключ-карту. Можешь перемещаться по дому, но не спускайся вниз. Никому кроме тебя нельзя покидать свой этаж. Надеюсь, ты не натворишь глупостей, не рискуй. Я всех предупредил, ничего не бойся. Надеть можешь мою футболку, я оставил ее также в ванной. Хорошего дня, буду вечером.”
Я судорожно держала этот листок и не могла поверить в случившиеся. Да ну, нет, он что прикалывается надо мной? Я тут же, напрягая все свои мышцы поднялась и направилась в ванную. Карта, серая футболка и тапочки внизу стоят. Боже, да! Да! Да!
Я пищала от счастья, оказывается, чтобы растопить холодное сердце моего хозяина стоило просто быть забитой до полусмерти. Надо же, так сразу и не подумаешь. Он называет меня по прозвищу, это меня пугает. Надо в ближайшее время выяснить, как он связан со мной и почему ко мне такое особое внимание. Не думаю, что у меня золотая шелка или это потому, что я ему нравлюсь. Дмитрий явно не тот человек, особенно с его гаремом. Даже та же Мила намного красивее меня, я как гадкий утенок в этой стае павлинов.
Счастью не было предела, я сняла с себя чертов халат, который кажется, уже провонял моим потом, испачкан моей кровью. Точно стоит переодеться. Я натянула серую футболку без принта, она была широкой, свободной и доставала до середины бедра. Идеально, но взглянув в зеркало я застыла.
Изуродованное лицо. Разодранная синяя нижняя губа, опухшие глаза. Следы на шее, ключице и плечах. Я похожа на труп. Бледная как поганка, а где не бледная, там фиолетовая. Какой ужас…
Кровь в жилах затвердела от самой себя. последний раз я выглядела примерно так же было семь лет назад, когда подралась с девочками в дед доме. Но сейчас… Это что-то новенькое. не желая больше видеть себя со
