ее тоном скрывается ледяной холод.
— Ты знала, кто я? — Я повторяю, раздражение полыхает в моих глазах, и это жгучее чувство пронзает меня, как огонь из пяти орудий.
К моему удивлению, она огрызается с такой силой, что это потрясает меня до глубины души.
— Нет, Хейз, я не знала, кто ты такой. И не благодаря тому, что ты лгал мне о своей работе, — шипит она, ее сузившиеся глаза наводят на меня ужас.
Комок в моем горле сжимается.
— Ты не знала?
— Нет, засранец. Да и какая разница, знала я или нет?
— Мы можем пойти в более уединенное место?
Айрис секунду раздумывает, но в итоге кивает головой, хотя я бы не исключал, что она меня живьем съест, когда мы останемся наедине.
Я веду ее в более уединенную часть парковки, кладу руку на ее голую спину, которая холодная на ощупь. Кончик ее носа покраснел, кожа лишилась цвета, и она не перестает дрожать.
Я притягиваю ее к себе, обхватываю руками, надеясь, что она будет в приличном количестве тепла. Я привык, что от меня всегда исходит тепло.
Она позволяет мне лишь вздохнуть, прежде чем отстраниться от меня.
— Какого черта ты мне врал, Хейз?
Чувство вины зарождается в глубине моего живота, вытягиваясь в нити, которые душат мое тело в тисках.
— Прости меня. Я не должен был лгать тебе. В прошлом я рассказывал женщинам о своей карьере, и они использовали меня ради славы.
— Значит, это дает тебе право лгать мне?
— Конечно, нет. Я должен был быть честен с тобой с самого начала.
Безудержная ярость поднимается в ней, как пузырьки в шампанском.
— Ты что, думал, что просто будешь игнорировать меня и на этом все? Думал, что тебе сойдет с рук ложь, потому что ты не собирался больше со мной разговаривать?
Я осторожно наклоняю ее подбородок, чтобы встретиться с ней глазами, и мое сердце замирает, желая выпрыгнуть из моего тела и приземлиться в ее объятия.
— Нет, Айрис. Это вовсе не входило в мои планы. Я был так занят тренировками, что у меня не было времени написать тебе, но ты не выходила у меня из головы.
— Как я могу доверять тебе?
— Я не знаю, но обещаю, больше никаких секретов.
Еще одна гребаная ложь.
— Больше никаких секретов, — повторяет она.
Честно говоря, я не ожидал, что она даст мне второй шанс, но мне нужен был этот гребаный пинок, потому что он показал мне, насколько высоки сейчас ставки.
С ее потрескавшихся губ срывается вздох, и либо ее гнев угас, либо холод наконец добрался до нее, потому что она утыкается носом в мои объятия. Ее ароматная смесь лаванды и клубники захватывает меня, возвращая в ту ночь, когда я встретил ее.
Я едва слышу собственное дыхание из-за стука крови в ушах. Я должен осуществить задуманное. Пригласи ее на свидание, тупица. Чем быстрее мы разыграем это перед камерами, тем быстрее я смогу вернуться к своей прежней жизни, пока все не пошло под откос.
Хотя я знаю, что все это понарошку, есть чувство чуждое мне… эта нервозность. Я нервничаю только перед игрой. Я не нервничаю рядом с женщинами.
Я продолжаю держать ее в своих объятиях, и я позволяю своим словам вырываться из меня.
— Я хотел пригласить тебя на свидание. На настоящее. Свидание, — бормочу я, касаясь ее макушки.
Айрис слегка отстраняется, увлажняя нижнюю губу. Боже, чего бы я только не отдал, чтобы ее язык снова оказался у меня во рту, провел по внутренней стороне моей щеки, по острым краям моих зубов. Я помню, как изменил мою жизнь тот поцелуй. Черт, с тех пор я не могу перестать думать о нем.
— Свидание?
— Свидание, — уверенно повторяю я. — Ты. Я. Может быть, немного подержаться за руки.
Я могу сказать, что она заинтригована, но какая-то часть ее насторожена, и я не виню ее. Я лгал ей, а потом бросил ее. Я был засранцем. И я все еще технически лгу ей.
Не знаю, как долго я жду ее ответа, но мне кажется, что будто с каждой секундой проходит вечность.
Она украдкой бросает на меня несколько взглядов, а потом кивает, и напряжение в моих плечах ослабевает.
— Я бы с удовольствием сходила с тобой на свидание, — заканчивает она.
Я держу ее лицо в своих руках, касаясь носом ее носа, мои губы в нескольких сантиметрах от ее красивого рта. Наше дыхание смешивается, и я чувствую мятный привкус на ее языке, как будто она жевала жвачку на протяжении всей игры.
Я хочу поцеловать ее. И судя по тому, как тяжело вздымается ее грудь, я знаю, что она хочет этого так же сильно, как и я.
Но мое самообладание, должно быть, на высоте, потому что я не целую ее. Я отстраняюсь, как только она наклоняется, и это не потому, что я хочу подразнить ее. Это потому, что я боюсь того, что произойдет, если я потеряюсь в ней.
— Я заеду за тобой завтра в семь.
ГЛАВА 11
Будущее никогда не казалось таким хорошим
Айрис
Мой пульс зашкаливает, и я потею так сильно, что чувствую, как влага просачивается в каждую пору. Если бы на мне было не платье, то в район подмышек точно остались бы пятна от пота. Мой желудок весь день бурлит, поэтому я ничего не могу есть. Я была на каблуках всего пять минут, но мои ноги уже начали болеть. Может, это была плохая идея.
После того как Хейз вывалил на меня бомбу правды ядерного размера, я немного порылась в информации о нем. Его взяли в «Жнецы», когда он был выпускником колледжа, и, согласно некоторым фан-сайтам, он играет в хоккей с восьми лет, у него аллергия на моллюсков, а его день рождения — двенадцатого ноября.
Также я наткнулась на несколько… интересных заголовков. Заголовки о личной жизни Хейза. Я знаю, что мы не вместе, и что бы это ни было, оно может и не перерасти ни во что. Но я не могу не думать обо всех красивых женщинах, которые постоянно находятся рядом с ним.
Я бросаю взгляд на свой телефон, чтобы проверить время, и как только цифра «шесть» превращается в «семь», раздается стук в мою дверь. Пунктуальный. Он пунктуален. Это привлекательное качество.
Регулируя дыхание, как это делают беременные женщины во время схваток, я разглаживаю несуществующие складки на платье. На мне облегающее красное платье, застегивающееся посередине
