— Мне говорили, у него отбоя нет от девушек. — Сказала я с улыбкой и легла на левый бок, удобно устроившись на жёсткой больничной кровати.
— Тут уж, милая, я не спорю, дурочек хватает. Но этот мальчик, можно сказать, вырос на моих глазах, и, я тебе говорю, влюблён он впервые.
— У нас не любовь, он вынудил бабушку заключить помолвку. И вообще, я в своём мире даже ещё не в разводе. — Сказала, не сумев скрыть грусть в голосе.
— Твою-то бабушку вынудил!? Эвелину то? — Она так рассмеялась от души, что я смутилась. Не, ну а что, правду же сказала.
— Собинушка, твоя бабуля Яга с большой буквы. Прожженная такая, её свои называют купчихой. У неё жилка дельца в крови. Если ей нужно, она душу выкупит! Серьёзно, думаешь, что она бы просто так дала согласие?
— Вы не знаете мою бабушку. Она своих в обиду не даст.
Лекарь продолжила смеяться.
— Твоя бабушка отошла от дел, конечно, но навряд ли сильно изменилась. К Ягушкам не просто так относятся с пренебрежением. Как думаешь, много ли на нашей стороны работы?
Я пожала плечами. Ну в самом деле, что я могла ей ответить, если даже не знала, что здесь работают.
Женщина перестала смеяться.
— Наш мир не совсем такой, как в ваших сказках, дорогая. Тут живут и люди. Но все они имеют дар и учатся в домах попроще. Дом Яги — это элита. Как думаешь, сколько тут стоит обучение?
Я промолчала, а Сайра продолжила.
— Три дома от отцов основателей: Кощей, Горыныч, Яга. Мы находимся в Центральном районе и они самые первые. Остальные тоже имеют три ветви, но других фамилий. Всегда тройки сходились. Три разной силы сходились и имелся баланс. Но было в истории время, когда одну из Яг обвинили в предательстве.
— Но почему?
— Сила не значит личность. Вот и Яга та была не плохой, но очень предприимчивой. И если верить слухам, закрутила отношения с парнями из своей тройки.
Я удивилась.
— Это привело к страшным последствиям для очень влиятельных семей. Конечно, случаи таких отношений были неединичными, но этот стал фатальным.
Я молча слушала, удивляясь чужой истории.
— В те времена на Яг начались гонения и они ушли в леса. Но очень скоро потомки отцов-основателей поняли, что ошиблись. Без ведьм было нельзя. Мир умирал. А сами Яги выходили из своих лесов только из выгоды для себя. Проще говоря, они научились продавать свои услуги людям. И оказывали помощь далеко не всем. В такой жизни прошло не одно столетие, дорогая, и Яги привыкли так жить. Основной закон для ведующих "помоги нуждающемуся безвозмездно " изменился. Теперь ведьмы получали плату, а остальные представители бывших троек их ловили как преступниц. Времена давно изменились, но Ягушки научены выживанию и с мальства учат своих детей тому же и умению искать выгоду. Твоя бабушка из самой старой такой семьи. Ещё когда она училась у нас, она могла продать даже воздух в пользу своей выгоды, такое не меняется, дорогая.
Я ужаснулась.
— Боже, как ужасно! У вас из-за одной женщины чуть не вырезали всех, даже невиновных. Все-таки мир, в котором я сейчас нахожусь, поистине дикий.
— Да, но не из-за этого, а из-за того, что таких треугольников любви становилось всё больше.
И, например, Кощеи считали, что ведьмы как-то влияли на свои тройки. В основном бунт пошел от них.
— Но это же абсурд!
— Тогда это была правда для всех, кто в неё верил, и не нам её оспаривать.
Кстати, запрет на тройки отменили. Но, как видишь, разобщённость осталась. — Сказала она печально.
— А что делали тройки?
— Держали границы, приструняли нежить, обеспечивали безопасность.
— А нежить разве не подчиняется ведующим?
Сайра снова рассмеялась.
— Что ты! Нет, конечно, она вполне обособлена и сожрать может любого. Её можно только сдерживать. — Сказав это, женщина посмотрела на часы, которые висели над входом.
— Всё, отдыхай. Сейчас завтрак принесут, а мне работать пора.
Я кивнула, и женщина вышла из палаты.
А я лежала и раздумывала, в этой истории что-то не так. Неужели одна женщина, которая встречалась с двумя мужчинами, могла принести такие последствия для Яг? Это казалось абсурдным, хотя на что только не способна женская хитрость.
— Правильно думаешь, в этой истории не всё так гладко. — Снова картина заговорила. Я закатила глаза.
— Ты одинок? Пообщайся с Сайрой, она вон сколько информации выдала. Даже мою бабулю назвала продажной. — Сказала обиженно.
— Ну, она не так сказала, "дорогая". — Скопировал этот телепат интонацию целительницы.
— Но она сказала правду. Твою Бабулю боялись и уважали, я уже висел тут, когда она училась. Ух, какая ведьма… Кхм.
— Ты замолчишь или нет?
— Меня слышишь и видишь только ты, как думаешь?
Я страдальчески застонала в подушку.
— Изыди, а! Я спать хочу.
— Ну, ты спи, конечно, пока твоего жениха уводят. Оно, знаешь ли, во сне хорошо рога растут.
Я уже даже глаза закрыла, но тут все-таки дух смог меня удивить.
— В смысле уводят?
Но портрет молчал. Обиделся, реально? На меня обиделся портрет в рамке.
— Не в рамке, а в инкрустированной золотом раме, невежда.
— Какой же ты душный.
— Ну так я вообще-то дух.
Я засмеялась, не понял портрет, о чем я. Ну и ладно, сейчас была важна другая информация.
— Кто? Кто уводит Германа!?
— А ты в коридорчик-то глянь, только тихонечко, как слон не топай. — Поржал в ответ портрет.
Я чувствовала себя очень слабой, но меня дико распирало от любопытства. Я потихонечку, превозмогая тяжесть во всём теле и обнимая любую доступную мебель, двинулась к выходу из палаты под тихий смешок портрета.
Долго идти не смогла, села на первой же скамейке у стены, рядом со скамейкой стояло дерево с меня ростом. И как только сюда его заперли, ещё и в горшке!
Я даже
