видела Джерри и даже не вспоминала о нем по-настоящему? — Ты в городе?
— Нет, я в Сити. — Подразумевается Манхэттен. Для него, типичного нью-йоркского геоцентриста, все остальные городские районы — просто незначительные скопления хижин. — Гласс даже не знает, что я тебе звоню.
— Да? А что такое с Джерри? — Меня внезапно охватывает паника, начавшись спазмом в желудке, затем захватывая сердце и заодно руку. Господи, пусть с Джерри ничего не случится! Не сейчас, никогда, аминь! Хотя мы с ним уже долгое время просто знакомые, живущие в разных городах.
— Да нет, с Глассом все в порядке, во всяком случае, не хуже, чем обычно. Вообще он бы должен позвонить тебе сам, но ты ведь знаешь, какой он: ну просто не может, ни в какую, попросить об одолжении. Ненавидит быть в долгу, даже больше, чем он ненавидит тесные шорты. Я ведь прав, Дана? Ведь он такой, Джерри Гласс, которого мы оба знаем и любим?
Разделавшись с паникой, я начинаю испытывать некоторое подозрение в связи со слишком уж дружеским тоном Мела.
— Одолжение? — спрашиваю я, понимая, что зря это делаю. — О каком конкретном одолжении идет речь?
— Ничего особенного. По правде, когда Гласс признался, что он не решился обратиться к тебе сам, я просто прибалдел. Учитывая, какое прекрасное взаимопонимание сложилось у тебя с песом.
Я не сразу соображаю, что он имеет в виду под «песом». Затем я внезапно прозреваю, и мое неясное подозрение выкристаллизовывается в нечто холодное и жесткое.
— Ты имеешь в виду этого, как там его зовут, Мерфи? Это с этим песом — псом — у меня предположительно отличное взаимопонимание? Мел, я эту зверюгу видела всего один раз, во время моего последнего приезда, и, насколько я помню, он сожрал мои модельные босоножки и заел их солнцезащитными очками. Это твое представление об отличном взаимопонимании с дворнягой, не уважающей редкие модельные вещи в скудном гардеробе обнищавшей журналистки без постоянной работы?
— Да будет тебе, уже не без постоянной работы, и я уверен, что не такая уж ты обнищавшая. Разве не Гласс говорил мне, что ты теперь регулярно пишешь для какого-то телевизионного песового шоу?
Чтоб меня украли, ну никак я не могла сообразить, почему друг Джерри Мел звонит мне по междугороднему телефону, причем в дневное время, по повышенным тарифам и обсуждает со мной мой вклад в «Удивительную Грейс».
— Что тут скажешь, Мел? Жить-то как-то надо.
— Слушай, раз ты пишешь для песов, то ты наверняка должна уметь глубже проникать в… песовую психологию. Кроме того, Мерфи не так уж плох, когда его получше узнаешь, да и вообще, это всего на пару недель.
— Пару… — Угу. Наконец-то мы добрались до дела. — Сбавь обороты, Мел. Давай изложи все своими словами. — Хотя, будь оно все неладно, я понятия не имею, зачем мне это надо. — Ты случайно не собираешься попросить меня присмотреть за собакой Джерри?
— Вот именно! Ты просто сняла эти слова с моих губ.
— Ну, можешь засунуть их обратно, потому что, невзирая на мое особое проникновение в собачью психологию, в моей жизни нет места для собаки. Если Джерри нужна нянька, почему бы ему не отдать Мерфи на передержку? Где он сможет от души объедаться своим любимым собачьим кормом.
— Отдать на псарню? Ни за что! Ты же знаешь Гласса.
Да, я знаю Гласса. Он и до аллергии отрицательно относится ко всякого рода обязательствам. С другой стороны, как ни парадоксально, до абсурда привержен тем немногим обязательством, которые он на себя взял.
— Мел, если это всего на две недели, то почему бы тебе самому не взять Мерфи?
— Я бы хотел иметь такую возможность. — Мел тяжело вздыхает в трубку, чтобы все кругом знали, что он действительно бы этого хотел. — Уже тридцать лет я лучший друг Гласса. Почему бы мне не взять этого мохнатого поганца, чтобы выручить Гласса? Только в моем доме запрещено держать собак.
— Да? Повезло тебе. Соскочил с крючка.
— Я смотрю на это иначе, Дана. — Да уж! — Но прежде чем ты произнесешь решительное «нет», задай себе один вопрос. Если бы вы поменялись местами, разве Гласс не взял бы на себя столь тяжкое бремя ради тебя?
Ух! Мелу с его риторическими способностями быть бы налоговым адвокатом. Криминальный суд по нему плачет. Могу представить себе, как он убедительно выступает в течение нескольких часов перед жюри, доказывая, что несколько часов общественных работ — достаточное наказание для его клиента, безжалостного серийного убийцы. Дело в том, что Джерри все еще в меня влюблен, хотя прошло уже немало времени с той поры, как я испытывала к нему такие же чувства. Он бы действительно помог мне, не задавая вопросов, если бы у меня была в нем нужда, и Мел знает это так же хорошо, как и я.
— Если бы я была на месте Гласса, Мерфи давно бы сжевал всю мою обувь, — пытаюсь я слабо возразить. Но уже понимаю, что проиграла сражение.
— А! Это согласие, или я ошибаюсь? — Загнав меня в угол, Мел окончательно теряет совесть.
— Не гони лошадей. Мне надо подумать. Ведь это не за Бостонским папоротником присматривать.
— Да ладно, подумаешь, большое дело, раз в день положить какой-нибудь муры в миску.
— Не только это, Мел. Еще гулять с ним надо, например.
— Ладно, согласен. Но если гулять дважды в день, то сколько раз получится за три-четыре недели? Не больше, чем…
— Что? Ты говоришь, три или четыре недели? Готова поклясться, что сначала речь шла о двух неделях.
— Две, три, четыре, пять… какая разница? Не успеешь оглянуться, как Гласс уже вернется.
— Вернется? Надо же. Ты даже не сподобился сказать мне, куда он уезжает.
Пауза, причем первая со стороны Мела. По-видимому, он прикидывает, как много можно мне рассказать о предстоящем отъезде Джерри. И как раз из-за молчания Мела я чувствую комок в горле. Я думаю о возможности появления грозной конкурентки в моих притязаниях на симпатию Джерри.
— Мел, куда едет Джерри? И с кем?
— Да никуда. И ни с кем. В Европу, на конференцию, которую устраивает какой-то радиопродюсер… в Барселону. Мне кажется, он так сказал. Откуда мне знать? В любом случае, Глассу срочно требуется песовая нянька. И если я не ошибаюсь, Гласс говорил мне, что за твоим домом в твоей Канаде есть большой двор.
— Да, конечно. Тут у нас, в Канаде, сплошной большой двор.
— Будет тебе, Дана. Я всего лишь хотел сказать, что с этим песом тебе будет значительно веселее. Ты ведь все еще
