бок, будто бы падая. Командир отряда среагировал мгновенно. Его гнедой мерин тут же вильнул в сторону, и твёрдая рука обхватила за талию, не позволяя Нэйдж упасть.
— С вами всё в порядке, Ваше Высочество? — обеспокоенно проговорил мужчина.
— Ох, — закатывая глаза, простонала Нэйдж, падая в объятья стражнику.
Ошеломлённому мужчине более ничего не оставалось, как остановить весь отряд и устроить привал. Один из всадников ускакал к виднеющейся у горизонта деревне. Нэйдж тут же организовали удобное лежбище, спешно разожгли костёр, чтобы заварить травы. Её пытались напоить вином и накормить вяленым мясом. Однако Нэйдж демонстративно отказывалась, периодически падая в картинный обморок. Воцарившаяся вокруг суета её забавляла. В конце концов, она позволила уговорить себя, чтобы выпить какой-то целебный отвар, и с радостью залезла в наполненную ароматным сеном телегу, которую привёз из деревни уехавший всадник. Теперь можно было уже не тащиться еле-еле и трястись в седле, а валяться в своё удовольствие, и даже немного подремать. К обеду Нэйдж, выспавшись и снова начав скучать, принялась решительно подгонять отряд, и телега, прежде, едва скрипя, ползущая по просёлочному тракту, понеслась на всех порах, так что ближе к вечеру их небольшая процессия добралась до столицы.
Неизвестный портовый город раскинулся по всему побережью вокруг выстроенного на холме дворца. Уютные и аккуратные невысокие домики с черепичными крышами услаждали взор небольшими башенками, ажурными террасами и милыми изогнутыми балкончиками. Полукруглые окна украшали цветочные горшки, в которых, как и на многочисленных газонах и клумбах, догорали яркими пятнами разноцветные астры, солнечные бархатцы и лунная вербена. У каждого входа обязательно стояли кадки с вечнозелёными туями, усыпанным ягодами можжевельниками и барбарисом. Повозка радостно загрохотала по выложенной жёлтым, словно сыр, кирпичом мостовой и понеслась вдоль оживлённых улиц. Нэйдж с явным интересом поглядывала из-под нахлобученного капюшона на занятные вывески многочисленных заведений и рябящих от разнообразия товаров витрины лавок и магазинчиков. Взгляд невольно цеплялся за переходящий от фасада к фасаду изысканный цветочный орнамент. Разглядывая его, Нэйдж довольно быстро заметила некую закономерность. Каждая из длинных улиц отличалась единым цветом, а дома обозначились каким-то конкретным цветком. Сначала повозка пронеслась по лиловому проспекту, начинающегося от Фиалковой чайной и упирающейся в небольшой сквер увядающих фуксий, затем дорога свернула на маковую аллею, на которой соседствовали скромные домики, украшенные узорами из гербер и цинний, с роскошными особняками, на чьих стенах виднелись розетки и лепнина, изображающая розы, пионы и гвоздики.
«В этом городе слишком много цветов», — подумала Нэйдж, когда отряд въехал на жёлтую улицу и в череде домов запестрели изображения подсолнухов, нарциссов и тюльпанов. Любопытные местные жители, довольно скромно одетые в тяжёлые кожаные плащи, отличающиеся только разномастными нашивками цветов, беззастенчиво глазели на отряд и повозку. Их излишнее и столь явное внимание вызывало у Нэйдж раздражение и стойкое желание плотнее закутаться в отданный ей плащ. Она пониже нахлобучила капюшон, так что и самой приходилось смотреть на город лишь исподволь, но о том настоятельно просил командир отряда. По его словам, Нэйдж нельзя было показывать своё лицо, чтобы не вызывать вопросы у горожан. Об исчезновении принцессы знали только солдаты и стража. Ощущая на себе очередной заинтересованный взгляд, Нэйдж поймала себя на крамольной мысли. А что, если ей сейчас спрыгнуть с телеги и спрятаться в цветастой подворотне? Ей достаточно было немного поколдовать над собой у зеркала, подправляя идеальные черты, а для верности посетить местного цирюльника — и в рыжей бестии или жгучей брюнетке, едва ли кто признал бы какую-то там принцессу! Внутренний голос назойливо твердил, что это будет самым верным решением. Ввязываться в очередную авантюру, не разобравшись с предыдущей, неразумно. Однако Нэйдж так и не спрыгнула. Отчасти из-за неуёмного любопытства: всё же было нечто странное в том, что она так похожа на неизвестную принцессу; отчасти потому, что ей не очень-то хотелось вновь беспокоиться о крове, тёплой одежде и пище. Во дворце должно было быть всего в достатке. А сбежать, если что, она точно сумеет!
Дворец, как и полагалось резиденции королевских особ, выглядел величественно и помпезно. Его фасады изобиловали украшениями с цветочными мотивами, здесь были и витые пилястры, венчавшиеся затейливыми капителями, ажурные антаблементы, выразительные барельефы и филёнки, посвящённые экзотическим растениям. Впрочем, архитектора упрекать в излишествах не хотелось: все изысканные детали прекрасно сочетались и дополняли друг друга. Не менее прекрасным был и дворцовый парк с ухоженными кустами, посыпанными каменной крошкой дорожками и тенистыми аллеями. Несмотря на позднюю осень, на клумбах отсутствовал сухостой, а газон зеленел свежей травой.
Повозка обогнула центральную аллею и въехала во внутренний двор. Вопреки ожиданиям, задворки дворца удивили чистотой и порядком. Маленькая разгрузочная площадь, устланная плиткой с растительным мотивом, поражала пустотой. Никаких наваленных тюков, сундуков и коробок, только выстроенные полукругом вдоль стен кадки с можжевельником, да аккуратный расписной бак, вероятно, предназначенный для мусора. Несколько девушек в синей простой форме с белыми передниками вышли навстречу и почти сразу окружили Нэйдж. Что-то непрестанно щебеча и причитая, они потащили её внутрь дворца, не давая толком оглядеться. Пройдя несколько складских помещений, где всё было с поразительной педантичностью рассортировано и расставлено, служанки вывели Нэйдж в широкий коридор с огромными полукруглыми окнами, расписным потолком и цветочными скульптурами. Мраморные изваяния роскошных букетов перемежались с настоящими цветочными композициями, устроенными в широких каменных вазонах. Двустворчатые резные двери были закрыты, рядом со многими наблюдались посты стражи. Нэйдж оставалось только гадать, что же скрывалось за каждой из них.
Служанки привели её в роскошные купальни. В отделанном голубым с золотистыми прожилками мрамором огромном зале помещалось несколько бассейнов, выстроенных ступенями. В самом нижнем вода имела цвет глубокого ультрамарина, тот, что стоял чуть выше отливал лазурью, а над самым верхним клубился густой пар. По бокам за плотными ширмами пряталось несколько отдельных каменных ванн, к одной из которых и подтолкнули Нэйдж. Две служанки тут же принялось таскать воду из разных бассейнов: тёмно-синюю и бурлящую белую, похожую на молоко. Пока одни спешно заполняли ванну, другие принялись стаскивать с Нэйдж грязную одежду. Служанки не очень-то церемонились, раздевая свою принцессу. Она уже готова была разразиться гневной тирадой от такого самоуправства, но не успела. Нэйдж окатили из ведра, и, не дав прийти в себя от столь возмутительной дерзости, погрузили её тело в горячую воду. А потом наступило время настоящего блаженства, заставившего позабыть обо всём на свете. Нэйдж наслаждалась теплом, восхитительными ароматами трав и притираний. Привыкшая всё делать самостоятельно, она вовсе не ожидала, что подобная забота будет ей настолько приятна.
«Мне, определённо, стоит здесь задержаться», —
