подул холодный ветер. «Ну всё, началось!» — только и успел подумать Рудик.
Он вдруг отчётливо услышал, как на дороге заскрипел гравий под подошвами пока невидимого гостя, направляющегося к его дому. Рудику стало не по себе. Что это за голограммы такие, что под их ногами гравий хрустит? Рудик не стал соскакивать со своего места, только гвоздодёр покрепче сжал в руках. Эх, неудачную он позицию себе выбрал. Из-за дощатых стенок крыльца, улицы не было видно, только двор и небольшой пятачок перед калиткой. В это время человек показался перед невысоким заборчиком и направился к калитке. Рудик похолодел. Это был Тихон Карлович. Полная его копия.
Новый Тихон Карлович подошёл к крыльцу, посмотрел на Рудика, потом махнул головой на дверь, которую подпирал Рудик:
— Что, колдует?
— Не знаю. Может спит, он же упал с крыши, стукнулся. А Вы кто?
— А что, не видно? Эх, парень, обманули тебя. Сам не знаешь, кого охраняешь.
— А вы, значит, настоящий?
— Можешь иронизировать, но я, как отлежался, сразу пошёл за тобой. Да мы разминулись, ты вернулся к вагончику улицей, а я пошёл по лесу. А когда я снова вернулся к вагончику, Тиша уже подсунула тебе этого, который сейчас в твоём доме.
У Рудика, хоть его и предупредил Тихон Карлович, зародились сомнения насчёт обоих этих Тихонов Карловичев. Так можно сколько угодно их тут сотворить, поди разберись!
— И где вы были всё это время? — Рудик не отводил глаз от новоявленного Тихона Карловича, и не мог найти никаких отличий с тем, который был у него дома. Он решил потянуть время, пока не придумал какое-нибудь испытание, которое выведет ложного Тихона Карловича на чистую воду. А это, про воду, кстати, хорошая мысль!
— За вами наблюдал, смотрел, что он придумает. Тебя охранял, думал, вдруг он с тобой сотворить чего захочет.
— Вроде ничего со мной не сотворил, мирным оказался. Ну и что теперь? Вы поняли, кто тут ещё кроме нас находится и что ему надо?
— Подумал. Есть кой-какие мысли.
— Не поделитесь?
— Пойдём отсюда, здесь нам опасно оставаться. По дороге всё и расскажу. Вставай.
Рудик протянул руку к банке с водой и сказал:
— Попейте святой водички, Тихон Карлович, чтобы я точно Вам поверил. — Он взял банку и встал — Берите, не бойтесь.
Тихон Карлович, как и раньше Римма на дороге, задрожал и пропал. Рудик сделал глоток из банки и заметил, как у него дрожат руки. Нет, это не дело, если он так будет бояться всякой твари, так он от страха быстрее сгинет, чем от внешних обстоятельств. Он снова сел на крыльцо, только на ступеньки, чтобы улицу видеть. Хитрая, эта Тиша, да и они тоже не лыком шиты. Как хорошо, всё-таки, что у них есть такое чудодейственное средство!
Возле него снова пронёсся холодный ветер, Рудик насторожился и весь обратился в слух. Теперь с этого места ему была видна вся улица, но она была пуста. По крыше, что-то прокатилось. Он быстро отступил вглубь крыльца. Прислушался. На крыше тоже затаились. Может, надо в доме вернуться, пока не поздно? Нет, он останется здесь, и встретит лицом к лицу того, кто объявится перед ним. То, что было на крыше, пошевелилось и поползло к козырьку над крыльцом. Треснул лист шифера, и обломок покатился вниз, упав на землю. Кто бы там не был, он всё равно спустится на землю, а Рудик тут уж его встретит. Он вжался в дверь, крепко держа в обеих руках гвоздодёр. О боли в руке он и думать забыл. Неожиданно в его памяти всплыла змея с человеческими руками, которую он видел в вагончике. Ничего, он сейчас не даст застигнуть себя врасплох. Поквитается с ней, чтобы в следующий раз думала своей узкой безмозглой башкой, как на людей бросаться. Козырёк над ним прогнулся. И в тот же момент показалась сначала рука твари, схватившаяся за край козырька, потом её длинная голова. Змея перевернулась, схватившись за стенку крыльца, спрыгнула на землю, и молниеносно бросилась на Рудика. Он со всего маху впечатал ей гвоздодёром по её разинутой пасти. Звук был, как железо по железу. Голова её откинулась, и Рудик ещё раз успел стукнуть её, попав по руке. Тварь отлетела от крыльца, извиваясь на земле, и схватила перешибленную руку другой своей рукой. Рудик прыгнул вслед за ней, снова замахнувшись гвоздодёром, но она, подняв столб песка, ушла под землю. Рудик прыгнул на то место, где только что она лежала, и несколько раз со злостью потопал по земле ногами. Пыль улеглась на землю, не оставив даже следа от места, куда зарылась эта змея. И тут же он снова почувствовал боль в раненной руке. На бинте выступило несколько пятен крови.
Из дома выглянул Тихон Карлович, он оглядел всё вокруг, увидел взбудораженного Рудика, и спросил:
— Вижу, не скучаешь. Рудик, у тебя дома, случайно, нет свечки, обыкновенной, парафиновой? Совсем темно.
— Есть. — Рудик подошёл к нему — Гости были, как вы и предупреждали. Сначала Вы сами, а потом змея с руками.
— Я был? У Тиши не богато с фантазией. Хорошо, что самого хозяина пока не было.
Рудик нашёл свечку в предбаннике, которая уже сто лет там стояла невостребованная, там были и спички, и отдал Тихону Карловичу.
— Ну что, получается? — Спросил он его.
— Узнаем, когда время придёт.
— Не очень-то оптимистично. — Вздохнул Рудик.
— Я, помнишь, тебе говорил, что мне всегда хорошо работалось в Тише? Она всегда была моим местом для медитаций, местом для новых свершений. Так вот, сейчас всё наоборот. Я не могу сосредоточиться, меня словно что-то расшатывает, не даёт собраться. Невроз какой-то сплошной.
— Так, может, это из-за того, что Вы головой ударились?
— Это тоже. Но если бы это случилось раньше и в других обстоятельствах, так мою голову давно бы Тиша подлечила. Нет, Рудик, место это стало другим, испорченным. Кругом злоба, нечеловеческая, злоба в чистом виде. Не против кого-то конкретного, а против всего.
И в это время в небе над ними вспыхнул ярким белым пламенем огромный сектор, похожий на неровный лист бумаги, быстро сгорел, на краткий миг осветив всё вокруг, и сверху к земле полетели догорающие мелкие фрагменты. Рудик с Тихоном Карловичем оба метнулись к крыльцу, под спасительный козырёк, и оттуда смотрели на плавно летящие на землю чёрные хлопья. После яркого света, ненадолго вспыхнувшего в небе, и ослепившего их, вокруг стало намного темнее.
— Чёрт! — Застонал Тихон Карлович — Она попыталась ещё увеличить свою территорию! Она совсем
