Чтобы слова могли объединяться в предложения, недостаточно одной грамматики. Свод правил построения предложений изучает синтаксис. Так, например, каждый язык имеет свой характерный порядок слов. Для древних египтян предложения с переходными глаголами строились по схеме «глагол – субъект – объект» (или ГСО), так что вместо «писец знает совет» житель долины Нила сказал бы «знает писец совет». Мы бы для этого использовали конструкцию СГО («субъект – глагол – объект»). А вот языки майя обычно используют порядок «глагол – объект – субъект», или ГОС («знает совет писец»); более того, в конструкции с непереходными глаголами, которые не имеют объекта, например, во фразе «господин сидит», глагол все равно предшествует субъекту.
Учитывая тот факт, что существуют грамматики и словари для всех тридцати с лишним языков майя (а для юкатекского известно полдюжины основных словарей для всех периодов после Конкисты), можно было бы ожидать, что потенциальные дешифровщики иероглифического письма майя приложат максимум усилий, чтобы погрузиться в один или несколько майяских языков, как это сделал Шампольон с коптским и египетским. Однако этого не произошло. Каким бы невероятным это ни казалось, еще четыре десятилетия назад дешифровка письменности майя была единственной, для которой тщательное изучение соответствующего языка не считалось обязательным, и вплоть до относительно недавнего времени «эксперты» в этом вопросе, приютившиеся в пыльных углах департаментов антропологии, имели самое туманное представление об устном языке майя (да коли на то пошло, и об испанском тоже).
Мы увидим результаты этого невежества в свое время.
Когда-то описанный как «зеленый большой палец, выступающий в Мексиканский залив», полуостров Юкатан представляет собой низменную известняковую платформу, поднявшуюся в относительно недавнее геологическое время из вод Карибского моря. Его северная половина совершенно плоская, за исключением хребта Пуук – гряды невысоких холмов, расположенных в виде перевернутой галочки на границе между мексиканскими штатами Юкатан и Кампече. Полуостров испещрен пещерами и карстовыми воронками, или так называемыми сенотами – от майяского tz’onot (ц’онот), которые когда-то были почти единственным источником питьевой воды в Северной области.
Далее на юг ландшафт становится более возвышенным, а рельеф – более выраженным. Это Центральная область (или Южные низменности), где в северной части Гватемалы находится департамент Петен – географическое и культурное сердце классической цивилизации майя. К востоку от Петена, в Белизе, вздымаются впечатляющие горы Майя – источник гранита, использовавшегося древними жителями Центральной области для изготовления зернотерок, на которых растирали кукурузу (маис). В отличие от северной части полуострова здесь много рек, прежде всего могучая Усумасинта и ее притоки, такие как Пасьон, что несет свои воды мимо бесчисленных руин городов майя к Мексиканскому заливу, и реки Белиз и Нью-Ривер, впадающие в Карибское море.
Рис. 14. Область майя с основными археологическими памятниками.
Путешественнику, отправившемуся на юг из Петена пешком, придется нелегко: на территории департамента Верапас местность крайне неровная, с огромными карстовыми пещерами, одна из которых, неподалеку от города Чама, считалась входом в Шибальбу – подземный мир майя. За пределами этого региона дорога круто взбирается вверх, в высокогорья Гватемалы и соседнего Чьяпаса, и перед путником открывается потрясающе красивый ландшафт из вулканических пиков, столь же идеально конических, как Фудзияма. Каждый из этих пиков был священным, связанным с богами народа майя-киче, который господствовал здесь накануне испанского завоевания. В этих относительно прохладных горных районах много широких долин, в том числе та, что протянулась через континентальный водораздел. В настоящее время здесь расположена современная столица Гватемалы. Особенно эффектна огромная кальдера – котловина, образовавшаяся после извержения вулкана, заполненная сапфировыми водами озера Атитлан, берега которого усеяны живописными деревнями майя.
Достаточно только приземлиться в аэропорту Мериды, крупнейшего города Юкатана, чтобы понять, что вы находитесь в тропиках, – прибывшим с холодного севера при первом же шаге наружу кажется, что они открыли дверь в сауну. Поскольку земли майя лежат к югу от тропика Рака, но значительно севернее экватора, отличительной особенностью местного климата являются два ярко выраженных сезона (оба конечно же бесснежные!). Сухой сезон длится с конца ноября до середины или конца мая, когда дожди идут очень редко, особенно в северной половине полуострова и в южной области майя. В конце мая грозовые тучи заволакивают небо каждый день, и начинаются проливные дожди – голос бога дождя Чака слышен по всей земле. К середине лета ливни немного ослабевают, чтобы вскоре вновь начаться всерьез, пока сезон дождей не заканчивается в ноябре. Именно в эти шесть влажных месяцев вся жизнь майя и сама их цивилизация были в руках богов, поскольку от дождей зависел урожай кукурузы, которую выращивали крестьяне. Народ майя был в плену у могучих грозовых летних облаков так же, как египтяне – в плену у ежегодного разлива Нила.
Полвека назад, до того, как начались бездумные лесозаготовки и скотоводство, густой тропический лес покрывал большую часть Южных низменностей майя, где ежегодно выпадает много осадков. По мере продвижения на север климат становится более засушливым, лесной покров – ниже, сменяясь кустарником, а деревья обычно сбрасывают листья в разгар сухого сезона. Посреди этого тропического леса – точнее того, что от него осталось, – располагаются обширные участки травянистых саванн, часто преднамеренно выжигавшихся майя, чтобы привлечь дичь, например, оленей, которые поедают молодые побеги, растущие на пепле. В течение многих веков майяские земледельцы, выращивающие кукурузу, подобно земледельцам в других жарких странах мира, борются с лесом. Во время сухого сезона крестьянин майя выбирает лесной участок и вырубает его, сегодня – используя стальные инструменты, такие как мачете, но в прошлом – орудуя только каменными топорами. В конце апреля или в мае, когда дневные температуры достигают почти невыносимого максимума, крестьянин (это неизменно мужчина) поджигает высохшие к тому времени упавшие деревья и ветви; небо становится темно-желтым от дыма тысяч костров, а солнце кажется тусклым оранжевым шаром. Затем, перед началом дождей, майя берет свою палку-копалку и изготовленный из тыквы контейнер для семян и сажает кукурузу, бобы и другие культурные растения в лунки, проделанные в слое пепла. Если повезет и будет на то благоволение «отца Чака», пойдут дожди и семена прорастут.
На следующий год крестьянин может вновь сажать на том же участке, или мильпе, но через несколько лет плодородие почвы начинает снижаться (выращивать кукурузу – непростое занятие) и сорняки вытесняют молодые побеги кукурузы. Значит, пришло время отказаться от такого участка и расчистить новый. Эта разновидность переложного, или мильпового, земледелия преобладает вплоть до сегодняшнего дня, и более столетия археологи считали, что это был единственный вид земледелия, который знали майя. Если это так, то население низменностей никогда не могло бы быть очень большим, поскольку для содержания крестьянской семьи требуется много земли.
