Книга Невеста из Холмов - Янка Лось

– Нужно, – сказали оба юноши, – а если что, мы скажем, что это мы придумали. Неужели влезешь?

* * *

Брендону не удалось быстро вырваться из цепких лап Ученого Совета. Риан хотел разделить на всех ответственность за отказ герцогу Горманстону в магическом будущем его сыночка. Рядом так нетерпеливо, будто его за дверьми ждал десяток непредсказуемых ши, постукивал сапогом по полу ближайший друг Брендона – Финнавар Дойл. Он последний месяц не вылезал из северной башни, колдуя над своим, как его успели прозвать, «гробом вечности». Профессор Дойл мечтал создать артефакт, способный заставить человека вспомнить всю жизнь, начиная с рождения. Риан ворчал, что Финнавар сейчас-то не может запомнить расписание, куда ему вспоминать что-то из младенчества. Только Брендон понимал тягу друга к созданию вещи, способной обмануть время. В ремесле проще: создал шедевр, одобренный мастерами, и сам стал мастером. В магической науке сложнее – создай то, не-знаю-что, докажи коллегам, что оно важно, и тогда, может быть, войдешь в историю.

На обсуждение испытания Фарлея Горманстона, судя по взъерошенным волосам и блестящему взгляду, профессора Дойла вытащили прямо из «гроба». Странно, что он только хмурился, но все еще не рассказал Брендону о том, что его так волнует. Неужели получилось?

Однако посторонние беседы были отложены в сторону. Целитель все еще приводил Фарлея в чувство, а перед рядами скамеек вышел ректор Горт Галлахер. Он всегда носил наглухо застегнутую черную мантию и терпеть не мог украшений. Даже положенную по рангу для торжественных случаев цепь с подвеской надевал только во время визитов сюда посланцев короля. Он умел двигаться практически бесшумно и статью напоминал аристократа, хоть никто и не слышал, чтобы ректор Галлахер хвастался титулами или родней. Впрочем, это не помешало ему стать одним из королевских советников.

– Господа, до меня донеслось, что вы не можете прийти к согласию относительно юноши, который прибыл сегодня утром.

– Почему же, – поднялся со скамьи Риан, – испытание пришлось прервать, и это дурной знак, ректор Галлахер.

– Вы суеверны, друг мой? – Горт Галлахер бросил взгляд на все еще бледного и бессознательного герцогского сына. – Разве предчувствия – не плод вашего воображения? Или мастер алхимии вдруг стал мастером предсказаний?

Риан обиженно запыхтел, однако перечить ректору – верный способ потерять почетное и хлебное место.

– Магистр Бирн может рассказать, что видел, когда наблюдал за испытуемым. Мы храним магические знания от тех, кто не готов их постичь. И мы обязаны говорить правду, сколь бы родовитый отпрыск почтенного семейства ни явился перед нами!

По лицу ректора Галлахера проскользнула тень. В этот момент оно показалось хищным. Есть люди, что в черном похожи на галку или ворону. Ректор же напоминал более крупную птицу, которая наблюдает за вами с высоты, выжидая время для удара клювом.

– Что ж, магистр Бирн. Вы тоже уверены, что наследник семьи Горманстон, которого вы экзаменовали, не способен обучаться магическим искусствам?

Брендона раздражал этот чуть насмешливый тон. Зачем он спрашивает мнение прилюдно, если сам уже все решил? Иногда казалось, что ректор нарочно указывает некоторым преподавателям их место, чтобы потешить самолюбие. Или не казалось.

– Господин ректор, я провел испытание по всем правилам и видел, как в момент душевного напряжения силы юноши вырвались на волю и едва не сожгли его. У него есть врожденный дар, он силен, но достался человеку, который не сможет им управлять. Слабому. Трусливому. Лишенному силы воли.

Последние слова Брендон выговаривал медленно, припечатывая герцогского сына, насколько было возможно, не касаясь базарных ругательств. Он знал, что сражение проиграно, сейчас деньги и политика победят здравый смысл, и опасный студент, очнувшись, отправится поселяться в мужскую коллегию. И все-таки не мог молчать. Пока язык не отрезали вместе с головой.

– Что же, магистр Бирн, вы всегда отличались требовательностью к силе духа. Возможно, излишней. Если всякий, входящий в эти стены, будет безупречным, чему вы сможете его научить?

Брендон чувствовал себя студентом, которого желают оставить на пересдачу:

– Как пользоваться своей безупречностью, создавая нечто полезное для науки и королевства.

Горт Галлахер усмехнулся, окинул взглядом подуставших от этой сцены коллег и наконец выдал окончательное решение.

– Этот юноша будет вызовом для нашего мастерства. И нам хватит силы духа для его обучения. Чтобы мои слова не звучали призывом к невозможному, я попрошу отнести будущего студента в мой дом. Прежде чем он начнет постигать науки, я сам подготовлю его. На этом мне придется вас покинуть, есть весьма срочное дело.

Он кивком разрешил Брендону сесть, насладился выражениями лиц присутствующих и вышел из комнаты.

– Вот ведь… – начал Финнавар, когда помощник вывел из комнаты все еще плохо стоящего на ногах герцогского сына.

– Неприятность, – подсказал Риан, промакивая лоб платком. Ему сделалось жарко.

– Брендон, может быть, нам сразу поджечь университет, не дожидаясь, пока этот высокородный гусь его разнесет? – проворчал создатель «гроба вечности».

– Не разнесет. Но нам от этого не легче. Мне тоже надо бы…

– Постой, я должен тебе рассказать, а лучше показать! – Финнавар неуклюже всплеснул руками.

– Ты полежал в своем гробу? – оживился Риан.

– Нет. То есть да. Не в этом дело. Приходите ко мне сегодня, оба. Это то, что невозможно просто так узнать и молчать – с этим надо что-то делать. Ты будешь потрясен, как я.

– Так идем, покажешь. Мне только надо поселить ученицу, которая давно ждет меня в библиотечном саду.

– Отлично. Заходите сразу после. Это… непостижимая история. Не для одной головы.

Профессор Дойл подскочил и унесся прочь, будто за ним гнались. Видимо, подготавливать зрелище. Брендон кивнул алхимику Риану на прощанье и отправился искать Эшлин, надеясь, что она все еще там, где он ее оставил. Но его надежде было не суждено сбыться.

Когда Брендон уже подходил к библиотечному саду за оставленной там «ученицей», ее вывели навстречу. Эшлин сопровождал сухонький цепкий мужчина в шляпе, похожей на ведро, – комендант студенческой коллегии.

– Господин магистр, эта девица утверждает, что прибыла с вами. Она приняла участие в непристойном деянии вместе с двумя студентами, кои уже отправились получить наказание. Учитывая, что девицам порка не полагается, прошу вашего решения о ней.

Брендон заморгал. Непристойное деяние Эшлин и двух студентов представилось его воображению так, что хотелось потрясти головой и умыться холодной водой.

Эшлин поглядывала на паукообразного человека и задумчиво теребила тесьму на рукаве платья. Она уже пробовала по дороге объяснить коменданту, в чем он не прав. Выходило только хуже.