от углей погребального костра. По кругу курган охраняли девять всадников. Когда Фидар подъехал ближе, то увидел коней, сделанных из жердей и соломы, а сверху обмазанных глиной. Всадники тоже из соломы и глины.
– Могильник свежий. Кого охраняют эти чучела? – поинтересовался аорс.
– Скопаса, – узнал Исмен место, где недавно сидел со связанными руками. – Живым за этот круг заходить нельзя. Там – правит Мара. Кто переступит черту, того ждут страшные беды, а в конце – мучительная смерть.
– Неужели? – усомнился Фидар.
– Большая Мать роксоланов совершила страшные заклинания. Видишь, куски серы валяются кругом.
– Нам можно, – беззаботно махнул рукой аорс. – Мы уже убитые. Хотя, что нам нужно от мертвого Скопаса? Поехали дальше.
– Погоди.
Исмен соскочил с коня и решительно направился к кургану. Вход в могильник преграждал большой плоский камень. Исмен схватился за верхний его край и попытался отвалить.
– Не тревожил бы ты мертвого. Мстить надо живым, – посоветовал Фидар, неодобрительно глядя на потуги мальчика.
Но Исмен продолжал пыхтеть, настойчиво пытаясь сдвинуть камень. Фидар недовольно покачал головой, вздохнул, спрыгнул на землю. Вдвоем они уронили глыбу. Открылся узкий темный лаз. Фидар отпрянул, с отвращением зажав нос, до того несносно пахнуло смрадом. Но Исмен, казалось, не замечал вони. Бесстрашно перешагнул запретный порог могилы. Вскоре он появился вновь, волоча за ноги тело человека.
– Да что же ты делаешь! – возмутился аорс.
– Это дядька мой, – объяснил мальчик. – Я не хочу, чтобы он на том свете прислуживал роксоланам.
– И куда ты его собрался отнести?
– Чуть поодаль находится курган моего отца. Надо его туда положить. И еще троих из моего рода.
– Тогда… – Фидар огляделся, подошел к одному из соломенных всадников и свалил его. Из внутренностей он извлек жерди, соорудил волокуши. Укрепил их на спине вьючной лошади. На волокуши сложили трупы сераков. Тела распухли и страшно смердели. Хорошо хоть, что их увязали в грубую холстину. После возрождения рабы сами не имели права вставать. Только воскресший хозяин мог разрезать холстину и выпустить их.
Исмен долго стоял на коленях перед курганом отца и молился. Фидар все хотел поторопить мальчика, но не решался: пусть попрощается. Кто знает, как сложится их судьба. Может, Исмену больше никогда не придется увидеть эту степь. Курган совсем зарос высоченной травой. Камень, что запирал вход, пришлось откапывать. Убитых запихнули в лаз. Камень привалили обратно и закидали землей.
Продолжили путь. Проезжая опять мимо кургана вождя роксоланов, Фидар сказал, указывая на черневшую дыру лаза:
– Вход бы надо прикрыть.
Они спешились. Но Исмен вновь полез в могильник. Через некоторое время показался из дыры, неся в руках длинный акинак в великолепных деревянных ножнах, украшенных чеканкой и овальный щит, плетенный из прочных прутьев, обтянутый толстой воловьей кожей. За спиной горит с тугим луком и связкой стрел. Горит он передал Фидару:
– Возьми. Лук высокий. Мне неудобно из него стрелять. Тем более у меня уже есть.
– Спасибо, – кивнул Фидар, осматривая гнутое прочное дерево и тугую тетиву из скрученных жил. – Неплохой.
– Хочешь, поменяемся мечами? – предложил Исмен. – Этот акинак легкий.
– Нет, – покачал головой аорс. – Ты его нашел, им и пользуйся. Только не хорошо у мертвого воина отбирать оружие. Как же он явится к Савру без меча?
– Я ему копис оставил, – успокоил его Исмен.
Они вновь сели на коней. Исмен вынул меч, размахнулся и рубанул по шее соломенного всадника. Голова отлетела далеко в сторону, а сам всадник рухнул и рассыпался.
– Фидар! – крикнул Исмен. Глаза его горели безумием. – Ты сделаешь из меня воина?
– Я же тебе объяснил уже, что не могу. Мы из разных племен. Я тебя совсем не знаю…
– Тогда езжай один к себе в горы.
– А ты куда?
– Поеду в становище роксоланов. Пусть меня порубят на куски, но перед этим я им покажу, кто такие сираки…
Он решительно повернул коня.
– Остановись. Что ты этим докажешь? – крикнул Фидар.
– Что я не трус. И не уговаривай меня. Я не буду жить у землепашцев. Лучше погибнуть с мечом в руках, на коне, чем в обносках от голода.
– Да постой же ты! – сердито крикнул Фидар. – Хорошо, – сдался он. – Я сделаю из тебя воина. Но впредь ты должен во всем мне слушаться.
Исмен вложил акинак в ножны. С готовностью сказал:
– Я буду тебя слушаться.
– И не смей ныть, если будет трудно.
– А ты клянешься?
– Клянусь мечом, – Фидар вынул клинок и поднял его острием к небу. – А теперь, давай поспешим. И без того много времени потеряли. Как бы нам путь не отсекли.
Исмен подъехал вплотную к аорсу:
– Ты злишься на меня за то, что я проявил малодушие и не прирезал раненого роксолана?
– Нет. Ты все сделал правильно, – успокоил его Фидар. – Иногда надо вспоминать, что мы – люди, а не голодные звери. Поехали… Но еще помни о метке на моем плече. Я принадлежу Маре. Теперь и ты в ее власти. Готовься в любой момент умереть.
– Даже не дрогну, – клятвенно заверил мальчик.
Весь день провели верхом. Шли быстро. Всю поклажу: мешки с провизией, щиты и оружие несла вьючная лошадь. У всадников остались только гориты за спиной, да кинжалы на бедре. К вечеру лошади выдохлись. Остановились возле небольшого спокойного озера, грозившего через несколько лет стать болотом. По берегу рос густой камыш. Стоячая вода источала вонь. Черную гладь озера почти полностью затянуло зеленой ряской. Громко квакали лягушки. Где-то крякали утки. Нашли небольшой бугорок, где теснились молодые березки и невысокие кусты барбариса.
– До полуночи сиди и слушай. Но не вздумай уснуть. Взойдет месяц, буди меня, – распорядился Фидар и лег прямо на землю, тут же уснул.
Ночь опустилась быстро, укрывая все чернотой. Темень такая, что собственных рук не разглядишь. Небо вспыхнуло яркими звездами. Исмен устал, но держался. Тер щеки, чтобы не провалиться в дремоту. Внимательно прислушивался к каждому подозрительному звуку. Кони фыркали. Фидар похрапывал. Лягушки, казалось, передразнивали храп аорса. Рядом свернулся калачиком Репейник. Иногда он почесывал ухо задней лапой, рычал и поскуливал во сне. В степи плакали шакалы. Протопало стадо оленей, уходя от хищника. Камыши зашуршали. Послышалось сердитое хрюканье.
Вынырнул месяц, похожий на надкусанный круг сыра. Стало чуть уютней от его холодного света. Исмен разбудил Фидара, а сам улегся рядом с Репейником.
Сквозь сон он почувствовал, как тело Репейника напряглось. Пес зарычал, угрожающе щелкнул зубами. В ответ раздалось недовольное фырканье. Что-то влажное, теплое и шершавое коснулось щеки. Репейник зарычал до того злобно, что Исмену пришлось с усилием воли открыть глаза. Над ним склонился его конь и
