перемещения вещей и мебели указывают на постановочный характер фотографий, не отражающих реальной обстановки в номере во время обнаружения тела Есенина.
В то же время, исходя из этих фотографий, можно сделать вывод, что Есенин был найден висевшим на трубе парового отопления в правом углу комнаты, поскольку именно в этом углу находится поваленная тумба и валяется канделябр.
Фото 5
Этот вывод подтверждают также показания управляющего гостиницей В. М. Назарова: «Войдя в комнату, я увидел граж. Есенина, висевшего в переднем правом углу на веревке, привязанной к входящей трубе центрального отопления»[219].
Однако некоторые современные авторы утверждают, что фотография правого угла комнаты дана в зеркальном отображении, и на самом деле Есенин висел в левом углу[220]. Основанием для такого вывода служит пальто на кресле, пуговицы на котором расположены с левой стороны, что характерно для женских, а не мужских пальто.
Между тем пальто на кресле лежит так, что видна только левая его половина, а правая половина скрыта от наблюдателя. Поэтому, строго говоря, фотография не дает оснований безапелляционно утверждать, что на правой стороне этого пальто пуговицы отсутствуют. Если пальто двубортное, то пуговицы с обеих сторон, и, возможно, именно так было пошито пальто, которое изображено на фотографии. Но поскольку правой половины его не видно, то утверждение, что пальто застегивалось именно на левую сторону, носит все-таки вероятностный характер.
В то же время из предположения, что фотография правого угла дана в зеркальном отображении, неизбежно должен следовать вывод, что и другие фотографии комнаты тоже зеркальны, и кушетка должна стоять не справа, а слева от входной двери. В результате данное предположение приводит нас к противоречию с фотографией М. С. Наппельбаума, запечатлевшей Есенина, лежащего на кушетке (головой к окну, ногами к двери) с согнутой правой рукой на переднем плане. Если бы кушетка стояла слева от двери, то на переднем плане должна была быть левая рука. Но то, что кушетка стояла именно справа от двери, подтверждает дневниковая запись И. Оксенова: «Номер был раскрыт. Направо от входа, ни низкой кушетке, лежал Сергей, в рубашке, подтяжках, серых брюках, черных носках и лакированных „лодочках“»[221]. То есть, по показаниям управляющего гостиницей В. М. Назарова и дневниковой записи И. Оксенова, правый дальний угол номера 5 на фотографиях из ГЛМ и ИМЛИ изображен правильно, а утверждение некоторых исследователей о зеркальности данного снимка, основанное на изображении зимнего пальто, противоречит не только фотографиям, но и показаниям свидетелей.
Для того чтобы окончательно решить вопрос, в каком углу комнаты висел Есенин, из Проектно-инвентаризационного бюро Адмиралтейского района Санкт-Петербурга был получен план бельэтажа гостиницы «Англетер» по состоянию на 1929 год (более ранние планы в архиве ПИБ отсутствуют). Расположение дверей и окон пятого номера на этом плане полностью соответствует их расположению на исследуемых фотографиях. Это означает, что данные фотографии не являются зеркальным отображением пятого номера.
Подводя итог, можно сделать вывод, что на хранящихся в ГЛМ и ОР ИМЛИ фотографиях комнаты № 5 гостиницы «Англетер» отображение интерьера является соответствующим натуре, а не зеркальным. Что же касается пальто, то, учитывая постановочный характер этих фотографий, становится правомерным вопрос: откуда известно, что пальто, запечатленное на снимке, принадлежало именно Есенину, а, например, не С. А. Толстой-Есениной, которая весь день 29 декабря 1925 года находилась в Ленинграде и участвовала в подготовке тела Есенина к гражданской панихиде? Более того, именно она наняла фотографа В. В. Преснякова, который снимал тело Есенина в покойницкой Обуховской больницы и интерьер гостиничного номера. В похожем пальто С. А. Толстая-Есенина запечатлена у гроба Есенина в ленинградском Доме печати (фото 6). В то же время, согласно свидетельствам некоторых мемуаристов, в ноябре — декабре 1925 года Есенин ходил не в пальто, а в шубе (фото 7)[222]. Так, согласно записям И. В. Грузинова об осени 1925 года, «в последнее время я привык видеть его <Есенина> в шубе с бобровым воротником, в бобровой шапке»[223], «1925 г. Ноябрь. В полдень приходит ко мне Есенин. <…> В шубе с бобровым воротником и в бобровой шапке»[224]. Фотограф М. С. Наппельбаум вспоминал: «Все это происходило совсем незадолго до его трагической кончины в ленинградской гостинице „Англетер“. Когда я пригласил Есенина к аппарату, он как бы неохотно подчинился этому и отказался снять с себя шубу»[225]. В. Эрлих, рассказывавший о последнем дне жизни Есенина, отметил: «Есенин сидел у стола спокойный, без пиджака, накинув шубу и просматривая старые стихи»[226]. Исходя из этих свидетельств, можно заключить, что изображенное на фотографии пальто, скорее всего, не принадлежало Есенину.
Фото 6
Фото 7
Вывод: пальто на снимке правого угла гостиничного номера 5 вполне может быть женским, но из этого никак не следует, будто фотография дана в зеркальном отображении, а Есенин висел в левом углу комнаты.
Фотографии мертвого тела и посмертная маска
В нескольких литературных архивах и музеях хранятся фотографии, на которых зафиксированы изображения С. А. Есенина, сделанные после снятия его из петли в комнате № 5 гостиницы «Англетер» (28 декабря 1925) сотрудниками фотоателье М. С. Наппельбаума (пр. 25 Октября, 72).
Фото 8
Фото 9
Имеются также стеклянные негативы, с которых были отпечатаны эти фотографии[227]. На негативах имеются царапины и следы от пальцев, которые искажают фотографические отпечатки, сделанные с них в последние годы. В то же время на старых фотографических отпечатках ряд царапин отсутствует, что позволяет при сравнении этих материалов отделить документальное изображение от наслоения позднейших дефектов. Наиболее заметная царапина имеется на негативе от фото 9, которая проходит от волос до правой ноздри и видна на фотографии в виде черной линии переменной толщины.
При сравнении этих изображений с рисунками художника В. Сварога, зарисовавшего тело Есенина, лежащее на полу, еще до того, как его переложили на кушетку, можно заметить, что растрепанная одежда быстро была приведена в относительный порядок: расстегнутые брюки застегнуты, рубашка заправлена под брюки, сорванные подтяжки пристегнуты (этот рисунок сохранился в архиве)[228].
Еще с дореволюционных времен следователям давались четкие инструкции по фотофиксации места происшествия: «Следует принять за правило ничего не трогать с места и даже ни к чему не прикасаться руками, пока не произведено фотографических снимков», «фотографировать обстановку преступления необходимо с разных точек зрения, т. е. с различных пунктов», «раньше
