ощущала себя вымотанной, ей было больно и одиноко, потому что Мика уже не был ни ее любовником, ни другом. И незачем ему видеть ее эмоциональные срывы, он и так сегодня повидал достаточно!
Куинн открыла рот, собираясь прогнать его, и вдруг заметила, какой у него изможденный вид. Может, это игра света — то, что он так бледен? Едва ли. Глаза у него ввалились, обведены темными кругами, складки вокруг рта углубились.
— Ты хотя бы спал? — спросила она.
— Нет.
— Почему? — Неужели он так переживал за нее? У нее учащенно забилось сердце.
— Что?… — Мика замолчал и провел ладонью по лицу. — Что он тебе сказал? В Гибралтаре? О Ясмин, — уточнил он.
Теперь Куинн стало все ясно. Он переживает вовсе не из-за нее. Сразу надо было понять, что иного и быть не могло.
— Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. — Она тянула время, чтобы собраться с мыслями.
— Иден сказала, что Ясмин — моя единокровная сестра. Она сказала, что Ясмин узнала об этом в тот день, когда встретилась с вами тремя в Гибралтаре. Она сказала, что Ясмин была в шоке и пошла к тебе в комнату, когда Иден и Реми ушли в свою. Она все тебе рассказала, да? Именно поэтому ты пожертвовала нашими отношениями, чтобы я не узнал, что она моя сестра? Ты думала, я с ней что-нибудь сделаю? Стану обвинять ее? Я не такой! — Он чертыхнулся и тихо добавил: — Я изо всех сил стараюсь не быть таким.
— Господи, Мика, — выдохнула Куинн, искренне сочувствуя ему. — Я знаю, что ты ничего бы не сделал. Но там был Реми. Ты считал, что он выдавит Иден из ее компании, женившись на ней. Ты не был готов к тому, чтобы узнать, что та война началась из-за того, что твой отец плохо поступил с его матерью. Поэтому да, я намеренно заговорила о другом. Я призналась, что мы с тобой спим вместе. — Она замолчала, чтобы перевести дух. — Послушай, я не предам доверие Ясмин, если перескажу тебе ее слова. Ей казалось, что она все знает о себе, а тут все резко изменилось, и для нее это стало шоком. И ей захотелось побольше узнать про тебя. И за этим она пришла ко мне. Хотела узнать, что ты за человек.
— И что ты ей рассказала? — По его позе Куинн поняла, что он сильно напряжен.
— Ничего существенного. Я сказала, что хотя и давно знакома с тобой, я плохо тебя знаю…
— Вот как? — недовольно хмыкнул Мика.
— Но это правда, — твердо заявила Куинн. — Мы не рассказывали друг другу ничего сокровенного.
— Ты узнала тайну обо мне до того, как ее узнал я сам. Почему, черт побери, ты мне об этом не рассказала?!
— Когда? — устало спросила Куинн. — В Гибралтаре ты был не в том настроении, чтобы открывать тебе семейные тайны. А после Гибралтара я трижды отправляла тебе сообщения с просьбой поговорить.
— А сегодня почему не рассказала? — с вызовом осведомился Мика.
— Я хотела, но дико злилась на тебя.
— И что, по-твоему, я должен делать с этой новостью? Мой отец оскорбил их мать. Неудивительно, что все эти годы их семья пыталась отыграться на мне. А что, если обнаружатся еще дети? — Мика схватился за голову.
— Успокойся, хватит об этом. Тебе надо поспать.
— Не могу. — Он встал и заходил взад-вперед по палате. — Я слишком взвинчен.
— Ну, а я не могу спать, когда ты ходишь здесь. Отправляйся домой. — Поерзав по кровати, Куинн устроилась на боку так, чтобы не тревожить больную руку. Мика подошел и встал над ней.
— Что тебе? Ты заплатил за кровать и теперь хочешь разделить ее со мной?
— Нет. Я хочу, чтобы ты осталась и боролась, — признался он. — Я все еще обижен на тебя за то, что ты скрывала от меня правду. Но сейчас тебе надо спать. И я никуда не уйду. Я хорошо тебя знаю, Куинн. Если я отправлюсь домой, то вернусь в пустую палату. — Сняв обувь, он пристроился позади нее.
Куинн не отрицала, что сбежала бы, если бы могла. Однако сейчас ей было приятно чувствовать рядом Мику. Он просунул руку под ее подушку, и она прижалась к нему спиной.
Ей всегда нравилось спать с ним, но она постоянно твердила, что не хочет ночевать у него, так как совместный сон — это слишком интимно. И способствует сближению. Сейчас же лежать рядом с Микой было уютно, и она чувствовала себя особенно защищенной.
Что было иллюзией.
— Почему тебе разрешили остаться на ночь? — тихо спросила Куинн.
— Потому что я сказал им, что останусь.
Еще бы.
— Тебе уютно?
— Угу. — Куинн боролась с подступающими слезами. Ну почему он так хочет остаться с ней? Чтобы опять поругаться? Или есть другие причины?
Она не позволяла себе думать, будто у него к ней есть нечто большее, чем обязательства перед женщиной, с которой он спит. Она не позволяла себе надеяться и верить в то, что никогда не станет правдой.
— Тогда спокойной ночи.
Куинн закрыла глаза и вскоре погрузилась в сон.
Глава 7
Куинн разбудил возглас медсестры. И Мику тоже, если судить по тому, как он дернулся при этом вскрике.
— Как вы себя чувствуете? — бодро спросила медсестра, раздвигая шторы и впуская в палату свет.
— Как и положено после того, как меня сбил велосипедист, как я пропустила две еды и получила запрет на душ.
На самом деле Куинн чувствовала себя великолепно.
Мика уже встал и стал делать упражнение, разминая плечи.
— Скоро принесут завтрак. Потом придет доктор,
