— Нет, мы спустимся.
Когда он поспешно удалился, Элиас выпучил глаза и прошипел:
— Ты чего творишь?!
— Проявлю вежливость. Ведь это вежливо, представиться?
— Настоящим именем?! Ты дурак?! Да им же детей с колыбели пугают!
— Тем лучше, быстрее будет на слуху.
— Ага и Геор прискачет быстрее!
— Ещё лучше.
— Ещё как лучше, особенно когда он твою голову насадит на копьё и увезёт в Святые Земли!
Я оскалился для резкого ответа и шумно выдохнул. В словах старого врага есть толика истины. Тело не успело восстановиться и открытый бой с героем могу проиграть. Геор и раньше был противником высшего порядка, а сейчас... Если он и правда стал только сильнее, будет очень тяжко.
— Не бойся, для него это будут просто слухи про героя со странным именем.
— Если нам повезёт.
***
Жрец уставился на Ваюну, как пропитый моряк на пробоину в борту. С ужасом и удивлением. Лицо у него круглое, почти женственное, если женщина может быть настолько некрасивой. Над верхней губой темнеют жидкие усики, а щёки золотятся пушком. Одежда сидит до нелепости криво, будто снята с чужого плеча. Не будь красного пояса врачевателя, я бы принял его за бездомного.
— Это женщина!
— Девочка. — Поправил я холодно. — Твой бог запрещает лечить не мужчин?
— Нет... но... я просто не силён в этом.
— В лечении?
— В женском лечении! Это шахтёрская деревня! Тут из женщины только в борделе, а там свой лекарь... специфичный.
— Не думаю, что у неё болезнь такого рода. — Сухо сказал Элиас, сверля жреца взглядом. — И пожалуйста, следи за языком. Ты говоришь о моей дочери.
Для пущей убедительности сдвинул брови к переносице и положил ладонь на рукоять меча. Потешное зрелище, опухший от пьянства мужчина, с набрякшим пузом и таким взглядом. Жрец сглотнул и торопливо кивнул.
— Простите, просто я действительно удивился. Мне сказали, что в таверну принесли больного. Я и подумать не мог...
— Хватит. — Перебил я. — Лечи уже.
Жрец осторожно, будто змеи, коснулся лба девочки. Повёл ладонью над телом. Меж пальцев брызнул мягкий свет.
— Так... — пробормотал он, прикусив губу. — Ничего страшного не вижу, ни переломов, ни внутренних кровотечений. Хм...
Ладонь замерла над животом и одежда под волнами света медленно разглаживается.
— Кажется, она сильно утомилась, будь это мальчик, я бы сказал, что перенапряглась. Но с женщиной...
— Девочкой.
— Девочкой, я не уверен. Но на всякий случай не давайте пока твёрдой пищи. Бульоны, максимум творог. А теперь, попрошу простить, мне нужно вернуться к пациентам.
Нечто в интонации насторожило, я подошёл и положил ладонь на плечо. Слегка сдавил и заглянул в глаза.
— У тебя их много?
— Пять человек... — Нехотя ответил жрец, щека дёрнулась, а глаза стрельнули на дверь.
— А что с ними?
