вторая половина, та, что управляла нашим телом, нервничала и ждала подвоха от этого письма, она собиралась ехать в Мокт. Эмоции подавляли мой разум, как и всегда, мешали думать. Эмоции фокусировались на Алеке, в то время как своим разумом я считала, что это письмо написано вообще не братом. Я также считала, что это была ловушка, но не знала чья и зачем.
«НЕ ВЗДУМАЙ ЕХАТЬ!» — хотелось кричать мне самой себе, но вместо этого мое тело, управляемое второй половиной моего разума, быстро упаковало письмо в дорожную сумку и стало выбирать одежду на выезд. — «ОСТАНОВИСЬ!»
Вообще-то, я считала вторую половину своего разума вполне умной и рациональной и почти всегда могла понять, чем она руководствуется, в основном потому, что я испытываю те же эмоции и чувства. Сейчас же я совершенно не понимала, почему та, другая Элли, приняла решение ехать в Мокт. Скорее всего, сказывалось отсутствие жизненного опыта и тот факт, что в наше время только сумасшедший нападет на хранителя источника в Валледе. Для меня, проживающей уже вторую жизнь, это было недостаточно сильным аргументом.
Впервые за последние годы я попыталась предпринять попытки пошевелить конечностями и взять контроль над телом. Будучи обычным наблюдателем в этом теле, я практически не помнила, как это чувствуется — когда ты управляешь телом. Я очень старалась, пыталась шевелить руками, глазами, чем угодно, но все было тщетно, как и во все предыдущие попытки.
Эмоции почти улеглись, вторая половина моего разума как-то смогла убедить себя, что все нормально, и готовилась ко сну. Я ничего не могла изменить, но более не чувствовала волнения и тем более не ощущала страха. Трудно думать о том, что впереди опасность, когда тело испытывает уверенность и доверие.
* * *
Проснулась очень рано и в очередной раз проверила, что все было готово к прибытию жрецов, прежде чем присоединиться к торжественной встрече у главного входа.
Сегодняшний состав жрецов был проверенным; их было десять человек, но в ритуале участвовало только пять. Некоторые присутствовали на всякий случай, если с одним из участников ритуала что-то произойдет, другие же были на обучении. Наблюдение за реальным ритуалом могло предоставить им больше знаний и уверенности, чем тысячи книг. Из десяти жрецов двое были благородного происхождения, однако условия для всех были одинаковы, их роль, как жрецов, была важнее благородного статуса.
Встречать жрецов вышли все члены семьи, кроме Алека. Даже мама, наконец, вышла из своих покоев, и выглядела бледной и похудевшей. Она все еще была старшей в нашей семье, пока титул официально не передали мне, поэтому именно матушка должна была встречать старшего жреца. Я надеялась встретиться с Алеком и обсудить полученное письмо, но его отсутствие сделало это невозможным. Спросила одного из проходящих мимо слуг, не видели ли они Алека. В ответ слуга сказал, что не видел его с прошлого вечера. Со смущением он предложил послать людей в таверну, где брата видели позавчера, стараясь помочь, но опасаясь намекнуть на пьянство Алека. Покачав головой, я последовала за матерью и гостями в дом. Доротея шла за мной, и на мгновение наши взгляды встретились, заставив меня вздрогнуть от интенсивности ее эмоций. Во взгляде сестры я увидела все: ненависть, зависть, жалость, презрение. Отвернулась и поторопилась уйти, поскольку каждая встреча с Доротеей вызывала тяжесть в груди.
Отходя, я услышала, как мама и Доротея тихо говорили между собой:
— Милая, ты случайно не заходила ко мне и не брала мое кольцо с печатью? Я не могу его найти с утра, — голос мамы звучал устало и слабо.
— Нет, мама, я не заходила в твои покои.
Как только гости разместились в своих покоях, начала готовиться к поездке в Мокт. Дорога до границы наших земель занимала два часа, и я планировала вернуться в районе 3–4 часов дня. Разумом по-прежнему не верила, что там, в Мокте, меня ждет Алек. Меня терзало смутное предчувствие, но я не могла понять, какую конкретно неприятность ожидать от этой поездки.
Наконец, потратив значительное время на подготовку, направилась к выходу из дома и в одном из коридоров столкнулась с Оливером. Будущий герцог Тенбрайк подозрительно взглянул на меня и после спросил, не видела ли я Доротею, и что он искал сестру уже более часа.
— Нет… Ваша Светлость, не видела. Последний раз я видела ее, когда мы встречали жрецов. Я бы также хотела попросить вас уменьшить количество свиданий с моей сестрой, по крайней мере на период траура по отцу, — внезапно ответила я. — В доме огромное количество посторонних, вряд ли моя мать и брат обрадуются слухам, которые это может вызвать.
— О чем вы, Эллия? — Тенбрайк выглядел шокированным. Неужели он правда думал, что никто не замечает их с Доротеей взглядов? Я подозревала, что практически все в поместье знали о том, что отношения маркиза и моей сестры зашли за границы дружественных, но вряд ли кто-то кроме меня и Алека знал, насколько далеко.
— Вы знаете, Ваша Светлость… простите, я тороплюсь, — обошла его и быстро начала двигаться в сторону выхода.
Внезапно Оливер догнал меня, схватил за плечо, остановил и слегка развернул к себе. Я вопросительно уставилась на него — маркиз выглядел очень взволнованным. Мое сердце забилось быстрее — присутствие Оливера по-прежнему физически волновало меня. Несмотря на то что я больше не любила жениха и даже не уважала, физическое влечение к нему оставалось, особенно когда мужчина стоял так близко, заставляя чувствовать себя маленькой и хрупкой.
— Доротея вам что-то сказала, Эллия? Пожалуйста… не верьте. Все, что вы могли услышать, — не правда, — Оливер старался скрыть свое волнение и выглядеть уверенным, но я заметила, как жилка на его виске билась, выдавая его. — Давайте обсудим, что вы слышали. Я приглашаю вас на прогулку в западном парке. Мы ведь жених и невеста, но при этом мало что знаем друг о друге, — голос мужчины теперь стал ниже и мягче, завлекая.
Интересно, почему Оливер так переживает? Боится за свою репутацию? Волнуется, что я кому-то расскажу? За последние три года мой жених не сделал ни единой попытки узнать меня поближе или провести со мной время, зато успел многократно оскорбить за моей спиной и начать интрижку с моей собственной сестрой, интрижку, о которой, если не все, то многие догадывались.
— Доротея ничего мне не говорила, Ваша Светлость, — мягко ответила, освобождая свое плечо из его захвата. — Если хотите поговорить, мы можем сделать это во время чаепития. Я буду в синей гостиной в районе четырех-пяти вечера.
