тел. Правда с другого борта, с минимальным опозданием подходила уже другая галера, но ей занимался другой отряд лучников. Две галеры одновременно, неприятно, но не смертельно. Главное, что бы никто не протиснулся внутрь нашего строя к торговцам, тем могло не хватить людей для отражения атаки. К тому же, на них был в основном корсанский экипаж и бывшие рабы, чьи боевые качества можно было оценивать как крайне слабые. Бывших воинов среди них были единицы.
Стоило бортам наших кораблей соприкоснуться, а надо отдать должное капитану вражеской галеры, он сумел очень точно притереть свой корабль к нашему, как с него полетели кошки и крючья, дабы намертво сцепить наши посудины. В этот момент наши лучники и я, собирали особенно обильную жатву вынужденных раскрываться вражеских бойцов. Мне, с моей кормовой надстройки было особенно удобно это делать, так как она сильно возвышалась над бортом вражеской галеры, оказавшейся заметно ниже нашего галеаса переростка.
Все приказы были заранее отданы, роли распределены и мне не было нужды лично руководить боем, пока не возникнет какая то экстренная необходимость. В данный момент, я был более эффективен, как лучник, что и старался использовать по максимуму, уже более прицельно и результативно посылая стрелу за стрелой во вражеских бойцов. Благо, мне хоть не требовалось сильно заботиться о собственной защите, четверо телохранителей надежно прикрывали меня щитами отслеживая вражеских стрелков пытающихся достать меня.
Рядом со мной, на кормовом возвышении находилось еще с пол дюжины лучников, все сколько поместилось и так же продолжали свою размеренную работу по прореживанию вражеской команды. Наша деятельность привела к тому, что атака бараханцев сразу же не заладилась, ибо наши стрелы выбивали самых сильных и опасных, а так же командиров вражеских абордажников, как те ни пытались прикрываться щитами. Мои стрелы пробивали щиты насквозь! Стрелы прочих бойцов, тоже, нет нет да находили не защищенные места.
Тем не менее, подбадривая себя яростным ревом, бараханские абордажники полезли на наш корабль и были встречены плотным строем водолянских бойцов принявших их в копья и мечи. Пять минут шла яростная рубка, а потом, видя что бараханский напор начинает захлебываться, у тех не было решительного превосходства в численности, да еще наш более эффективный обстрел, привели к тому, что сначала их напор ослаб, разбившись о нашу стену щитов, а потом, по моей команде, уже наши бойцы пошли в атаку. Следовало как можно быстрее разобраться с командой хотя бы одной галеры, что бы переключиться на другую, против которой я выставил меньший по численности состав бойцов и которые тоже уже вовсю рубились с пытающимися перелезть к нам вражескими абордажниками.
За второе направление, я не особенно волновался. На край, у меня еще имелся резерв в виде собственной команды галеаса, коих насчитывалось добрых две сотни с лишним. Бойцы они конечно не чета водолянам, но вполне сравнимы с обычными бараханскими моряками и знают как держать меч.
Встречная атака моих бойцов оказалась для бараханцев полной неожиданностью и они как то быстро утратили боевой задор став быстро отступать. Очень быстро, их отступление превратилось в паническое бегство. Водоляне перли вперед с неумолимостью парового катка четко сохраняя стену щитов, а в бараханцев продолжали лететь с носа и кормы стрелы выбивая ключевых бойцов еще способных собрать вокруг себя очаги стойкого сопротивления. Уцелевшие в мясорубке бараханцы собирались дать бой на нижних палубах, где хотя бы в них не летели стрелы, своих лучников они лишились еще в начале боя, их мы аккуратно выбили первыми.
Пока наши бойцы очищали верхнюю палубу вражеской галеры загоняя остатки вражеских бойцов вниз, бросил взгляд на общий рисунок боя. Все наши галеасы были облеплены вражескими галерами и вели бой. К счастью, нигде не было заметно вражеских прорывов, но с флангов уже заходили пираты нацелившиеся на корабли нашего центра. А спереди, неспешно подтягивались галеасы.
— Капитан, готовьте зажигалки. Подпалите эту галеру как следует! — Я кивнул на почти очищенную от врага палубу бараханской галеры.
Соваться на нижние палубы и нести неоправданные потери добивая остатки команды, по численности, в начале боя, оказавшейся едва ли не больше нашей, я не собирался. Добыча нас тоже не интересовала, а вот высвободить свободные мечи было нужно как можно быстрее, пока к нам не подошел бараханский галеас один из которых уже нацелился на наш нос.
Корсанец молча кивнул и отдал распоряжение младшему офицеру. А я пока отдавал распоряжение и осматривал поле боя, поспешно разминал плечи уже чувствительно подуставшие от бесконечного натягивания тугого лука. Почти сотня стрел уже выпущенных мной, заставила руки чувствовать усталость. Но расслабляться было нельзя, в этом бою нам нужен был каждый меч и каждый стрелок, способный нести смерть врагам.
Позволив себе минутный отдых, я перенес «огонь» на врага с другой галеры, первым же выстрелом сняв вражеского лучника до сих пор, удачно укрывавшегося за щитом после каждого выстрела в вороньем гнезде. Прочих лучников у врага уже не осталось, ибо вести огонь с более низкой галеры им было затруднительно. Тяжелая стрела без труда пробила щит пригвоздив бараханца к противоположной стенке гнезда. На лучнике не было доспехов и стрела смогла пробить его насквозь, прошив не слишком толстый щит насквозь.
За спиной, перекрыв даже обычный шум битвы раздались крики животного ужаса и боли. Бросив короткий взгляд, с удовлетворением увидел над вражеской галерой занимающиеся языки дымного пламени. Наши воины спешили покинуть подожженный корабль обрубая связывающие его с нашим крючья и канаты. Самым страшным для врага было то, что кувшинами с зажигательной смесью, состоявшей по большей части из смолы, масла и нефти, мы закидали спуски на нижние палубы, так что даже выбраться оставшимся в живых на корабле бараханцам из разгорающегося корабля, было затруднительно. Освободившиеся бойцы спешно присоединялись к защитника ведшим бой с бараханцами другой галеры пока безуспешно пытающимися прорваться к нам на палубу. Однако, даже численное преимущество в этом деле им мало помогало. Водоляне прочно держали строй дорого разменивая свои жизни на вражеские. Впрочем, наши потери были, пока, не велики, два десятка убитых и три десятка раненых, лишь пять из которых тяжело, а дюжина, даже могла продолжать бой, пусть и не так активно. Терпимо, считая что перед началом боя, у меня под рукой было под три сотни только моих бойцов, плюс корсанцы. Вражеские же галеры несли по три сотни бойцов каждая, как я успел определить на глаз. От галеасов, можно было ожидать пяти — шести сотен. Учитывая что почти на каждый наш,
